И только он подумал про нее, как она вошла.
Жива не посмотрела на раненого — руки ее были заняты горшком, от которого поднимался пар и исходил терпкий запах целебных трав. Он жег ей руки, и женщина поспешила притворить дверь и поставить горшок на лавку. Только после этого она выпрямилась, обернувшись к ложу.
Их глаза встретились, и Велес сразу узнал ту, чье лицо в тумане вставало перед его воспаленным взором. За годы Жива изменилась — исчезла девичья гибкость стана, она стала резче в движениях, казалось, даже немного пополнела. Все еще задорно-рыжие волосы теперь не витали вокруг головы непослушным облачком, а, заплетенные в косу, послушно лежали на спине. Краски лица потускнели, оно как-то осунулось, под глазами залегли тени. Но, увидев, что гость смотрит на нее, женщина улыбнулась, и глаза ее заблестели прежним огнем юности.
Подойдя, Жива присела на край ложа, заботливо поправив шкуру, которой был укрыт ее гость.
— Очнулся, — улыбнулась она и потянулась к его щеке, но не донесла руку. — Хорошо…
— Я у тебя? — Не доверяя своему голосу, Велес говорил еле слышно.
— Уже несколько дней, — ответила Жива. — Я так рада, что ты жив!
Она произнесла эти слова так, что у Велеса перехватило горло. Он попытался что-то сказать, но опустил голову. Жива тоже почувствовала смущение и отвернулась.
— Тебя все считают мертвым, — пустым голосом сказала она.
— Знаю… — Велес попытался потянуться к ней непослушной правой рукой, но женщина отстранилась, не поднимая глаз.
— Зачем ты приехал? — Голос ее дрогнул от горечи. — Если бы ты знал, что ты наделал! Теперь Диву…
— Ты должна знать, — Велес повысил голос, не обращая внимания на растущую при каждом слове боль в груди, — что я не прикасался к ней в тот, последний раз… Ну, когда унес ее… Просто у меня не было выхода — я испугался, что Перун убьет ее. Она к тому времени уже была тяжела от него, ребенок в ее чреве — от Перуна, я тут ни при чем… Если бы она порвала с ним, я бы взял ее и не стал бы делать различий между ее детьми… Но она оказалась такой… Я не знал ее раньше, не понимал! — Голос его сорвался. Он натужно закашлялся, и Жива испуганно рванулась к нему, но Велес все-таки договорил: — Теперь она мне как сестра — я отказался от нее… отпустил, и мне жаль…
— Тебе жаль? — ахнула Жива. — А ее Перун запер в башне и запретил кому бы то ни было видеться с нею! Он даже не позволил ей побыть с сыновьями! Она уже несколько дней сидит под замком, и неизвестно, что ее ждет, а ты говоришь — жаль!
— Да! — Велес рванулся к женщине, выпрямляясь и забыв о ране. — Я говорил с Дивой и впервые понял ее. Потому и решил сам вернуть ее Перуну. Если бы он дал мне шанс все объяснить, я бы сказал ему, что преклоняюсь перед его женой и отказываюсь от борьбы за нее. Если бы несколько лет назад я знал о ней то, что знаю теперь, ничего бы этого не было, и я…