Гостиничное утро началось с появления «рыжего» Димки, что так и не отставал от нас с самого Тбилиси, заявившего, что сейчас и нас начнут «мести».
Это ни на кого не произвело абсолютно никакого впечатления, поскольку все находились под впечатлением чудовищной «системной ошибки», допущенной накануне, при покупке сувениров в дом. Но об этом чуть позже…
Откуда такая информация, «рыжий» Димка не распространялся, но говорил так убедительно, что не трудно было сообразить – если этого почему-то не произошло в Тбилиси, то почему этому не произойти здесь? Нет, уж лучше домой!
Но на беду у нас должен был быть ещё один концерт – в помещении местной консерватории.
Вмешавшийся в события Карлис требовал обязательного исполнения уговора, мотивируя свои слова вполне разумными доводами – будут все ценители музыки города, в отличии от случайной публики накануне. Как нас легко купить приличной компанией!
Всё так и оказалось – нас пока не «вязали», а в консерватории собрались все самые лучшие музыкальные девушки и юноши города. Собрались огромной толпой, заинтригованные рассказами о свершившемся накануне…
Ощущение от места предполагаемого концерта передавалось невероятное – большой двор в центре старинного каменного средневекового здания, напоминающего крепость. А может быть это она и была. Арочные своды, анфилады, раскрытые настерж окна, а в окнах девушки и кое-где юноши. И всё это смотрит и ждет. Казалось, что тут не играть? Но одна беда – нет аппарата!… Его нет! Аппарата! Несколько сот зрителей, понятно, что благодушно настроенных, но аппарата – нет! Есть барабаны, даже есть микрофон, но больше ничего нет!
Можно стоять, можно улыбаться, можно даже помахать кому-нибудь рукой, но играть и петь: «Вчера я шёл домой, кругом была весна, Его я встретил на углу и в нем не понял ни хрена, Спросил он – быть или не быть? И я сказал – иди ты на …» – Нельзя! И вот ситуация, когда и играть нельзя и не играть нельзя! Тебя ждут и не собираются принимать объяснений, почему ты не можешь играть…
Дальнейшее произошло само собой. Ясно, что программу, которую мы пришли играть – играть нельзя. Я взял у Бори гитару, и не имея никаких соображений на то, что буду делать в ближайшие мгновения, пошел на сцену. Не помню во что и как я её включил, но добившись этого, не понимаю почему, заиграл «Vinus»…
Женька, не раздумывая, и в стиле «Homo-HiFi», подхватил её на барабанах и стало уже ничего. Больше ни на один инструмент рассчитывать не приходилось – их просто не было.
Но, о чудо! Я вдруг отчетливо различил у себя за спиной звук губной гармошки… В изумлении обернулся и увидел горящие глаза «рыжего». Он изо всех сил наворачивал нехитрые, но звонкие соло. И тогда стало понятно, что зал разрешился от бремени ожидания!