Архангельские концерты принципиально ни чем от «Аквариумовских» выступлений того года не отличались. Разница была только в том, что с окончательным приходом Саши Ляпина в группу, должность Бори, как гитариста окончательно упразднялась, и могла быть не востребована в дальнейшем. Подумали. Поговорили. Так и сделали.
В этой связи в front line случилась смена образа и ощутивший свободу от гитары Борис принялся её реализовывать в пространстве сцены. Вышло на мой взгляд удачно.
Он был смертельно красив в черном расшитом на спине кимоно, босиком и постоянно в движении. Он изредка замирал у микрофона, если не держал его в руках, или бросался к противоположному концу сцены. Он зачаровывал и опять влюблял в себя красоток.
Но местный директор клуба посчитала, что босиком и в кимоно советские артисты в себя не влюбляют… Как угодно, только не в кимоно, и не босиком…
В первый же вечер пришлось целый час доказывать ей, что если все это не «лебединая песня» борьбы японского пролетариата в своём национальном костюме за свои права, то хотя бы образ независимой северокорейской души, в пляске «тэ-кван-до» за свою независимость.
И все казалось бы её уже начинало устраивать, но один аргумент она все же не могла принять – пусть борьба, но почему босиком! Неужели нельзя бороться в обуви? «Что бы быть ближе к земле…» – объясняли ей знающие люди…
«Вот тогда где-нибудь „ближе к земле“ и выступайте!» – следовал категоричный ответ.
Крепкие люди эти архангелогородцы и своё «божественное» имя они тогда оправдали по-полной.
Говорят после первого концерта всю ночь с подачи этой дамы, а может и без таковой, в городе заседала очень авторитетная комиссия по поводу наших выступлений. Дальнейшее произошло как в старом анекдоте: Забрел слон на болото и спрашивает у лягушек: «Ребята, как тут в Африку пройти?» Лягушки друг с другом поквакали втихаря и говорят ему: «Где Африка мы не знаем, но по башке тебе на всякий случай дадим!…»
Правда, никто больше к босым Бориным пяткам перед концертом не приставал, но потом…
Но потом, спустя короткое время после нашего возвращения домой «Аквариум» был подвергнут позорнейшему для «Рок-клуба» остракизму. Причем для этого были использованы все силы давления, которые только можно представить. От банального создания «общественного мнения», до нажима со стороны руководства ЛДМ, которое оказалось совсем в неудобном положении. Оно-то как раз к «Аквариуму» относилось очень доброжелательно и понять не могло, что эти мальчики могли натворить такого, от чего появились все эти страшные письма или «телеги», как тогда это называлось? Но в России бумажка – главный аргумент! «Напишешь пером – не вырубишь…!» – помните изречение?