— Сама же твердила, что эта книга опасна!
— Я пытаюсь сказать, Гарри, что ты слишком строго себя судишь. Конечно, чувство юмора у Принца весьма гаденькое — это резало глаз, но мне бы и в голову не пришло, будто он способен на убийство…
— Никто из нас не смог бы предположить, что Снэйп… в общем, ты понимаешь, — сконфуженно добавил Рон.
Друзья замолчали. Каждый размышлял о своём, но Гарри был уверен, что остальные — как и он — думали о завтрашнем дне, утром которого им предстояло навсегда проститься с Дамблдором. Гарри ни разу раньше не приходилось присутствовать на похоронах: Сириуса хоронить не пришлось… Юноша не знал, чего ожидать, и немного волновался, думая о том, что ему предстоит увидеть, и как он это воспримет.
Гарри задавался вопросом: станет ли для него смерть Дамблдора более реальной после похорон? Да, бывали минуты, когда юношу захлёстывало отчаяние от осознания ужасной правды; но были и периоды эмоциональной пустоты, когда — несмотря на незатихающие пересуды в замке — всё равно с трудом верилось, что Дамблдора больше нет.
Правда, надо признать, теперь Гарри не пытался ухватиться за воображаемую соломинку, как после гибели Сириуса, не искал в отчаянии какой-то невероятной возможности, с помощью которой Дамблдору удалось бы вернуться…
Юноша нащупал в кармане холодную цепочку фальшивого хоркрукса. Теперь Гарри всегда носил этот медальон с собой, — не талисманом, но напоминанием о великой плате, отданной за него.
На следующий день он встал рано, чтобы успеть упаковать вещи: Хогвартс-экспресс отправлялся через час после похорон. Гарри спустился к завтраку. В Большом зале стояла непривычная тишина, казалось, никто из присутствующих не проголодался… Студенты и преподаватели были одеты в парадные мантии.
Троноподобное кресло директора за учительским столом профессор Мак-Гонагалл оставила незанятым. Кресло Хагрида тоже пустовало; Гарри решил, что лесничий, вероятно, просто не в силах смотреть на еду. Однако на месте Снэйпа уже бесцеремонно угнездился Руфус Скримджер. Желтоватые глаза министра шарили по залу, и Гарри попытался избежать этого взгляда: у юноши возникло неприятное ощущение, что Скримджер высматривает именно его. В министерской свите Гарри разглядел рыжую шевелюру и роговые очки Перси Висли. Рон не подавал вида, будто заметил присутствие брата, и лишь с необычной жестокостью кромсал копчёного лосося.
За столом Слитерина перешёптывались Крабб и Гойл. В отсутствие долговязого бледного Малфоя, обычно сидевшего между ними и отдававшего приказы, они, несмотря на свои устрашающие размеры, выглядели как-то сиротливо.