— Нет… нечасто, — выдавил Белби. На глазах у него выступили слёзы.
— Ну разумеется! Он, я полагаю, занят работой? — Хорохорн вопросительно взглянул на Белби. — Не думаю, что он изобрёл бы Аконитовое зелье, не трудясь действительно от души!
— Наверное, да… — начал Белби, который, видимо, боялся откусить ещё, пока не уверится, что Хорохорн с ним уже закончил. — Э-э… они с моим отцом не в лучших отношениях, понимаете, так что я не очень-то знаю…
Голос его затих и прервался, когда Хорохорн холодно улыбнулся и повернулся к Мак-Лагану.
— Теперь вы, Кормак, — обратился к нему профессор. — Мне посчастливилось узнать, что вы частенько видитесь с вашим дядей Тиберием — у него есть довольно впечатляющая фотография, где вы вдвоём охотитесь на клинохвостов — думаю, в Норфолке?
— Ага, шикарная поездка, — сказал Мак-Лаган. — Мы были с Берти Хиггсом и Руфусом Скримджером… Ясное дело, ещё до того, как он стал министром…
— А, так вы знаете ещё и Берти, и Руфуса? — просиял Хорохорн. Теперь он пустил по кругу поднос с пирожками, которых Белби каким-то образом не досталось. — Тогда скажите мне…
Всё было, как и ожидал Гарри. Судя по всему, каждого здесь пригласили потому, что он имел отношение к кому-нибудь известному или влиятельному — за исключением Джинни. Забини, отвечавший на вопросы после Мак-Лагана, оказался сыном ведьмы, прославившейся своей красотой (насколько Гарри понял, она была замужем семь раз, и все её мужья таинственным образом умирали, оставляя ей кучи золота).
Затем настала очередь Невилла.
Это были не очень приятные десять минут, потому что родителей Невилла, известных ауроров, пытками свела с ума Беллатрикс Лестранг с парой приятелей, таких же Пожирателей смерти. К концу беседы у Гарри создалось впечатление, что Хорохорн решил пока не делать выводов насчёт Невилла, желая посмотреть, унаследовал ли тот какие-либо способности своих родителей.
— Ну а теперь, — поудобнее устраивая на сиденье своё массивное тело, изрёк Хорохорн голосом конферансье, объявляющего выход своей главной звезды, — Гарри Поттер! С чего мне начать? Чувствую, когда я познакомился с ним этим летом, то прикоснулся лишь к краешку занавеса! — секунду он разглядывал Гарри, как будто тот был особенно большим и сочным куском фазана, потом добавил: — «Избранный» — вот как тебя теперь называют!
Гарри не ответил. Белби, Мак-Лаган и Забини дружно воззрились на него.
— Конечно, — продолжал Хорохорн, наклоняясь поближе к Гарри, — слухи расходились годами… Я помню, когда… о-о… после той кошмарной ночи… Лили… Джеймс… а ты остался жив… и все заговорили, что у тебя должны быть способности, выходящие за пределы обычных…