Глаза Хосины запылали гневом.
— Это прямые оскорбления с вашей стороны. Я никогда никого не убивал, зато вы это делали не раз. Я не замышлял свержения правительства, а вот вы украли у сёгуна власть. Если вам угодно посмотреть на настоящего убийцу и предателя, то взгляните в зеркало!
Ёрики оттолкнул Янагисаву. Ярость захлестнула канцлера.
— Как ты смеешь прикасаться ко мне?!
— Прошлой ночью вам это нравилось.
— Так ты еще смеешься?! — Янагисава ударил Хосину по коленям и в промежность, затем стал бить по голове и в грудь, выкрикивая проклятия.
Сначала Хосина уклонялся от ударов, крича:
— Как вы можете так со мной обходиться после всего, что я сделал для вас? Я рисковал собой, мешая Сано. Стал бы я просто так затевать что-то против сёсакана сёгуна!
— Не пытайся оправдаться! Все равно я тебе не верю! — Янагисава так врезат Хосине по челюсти, что у того мотнулась голова. — Ты хотел использовать меня, чтобы добиться власти и богатства. Ты хотел, чтобы Сано исчез: ты боялся, что он помешает твоим планам!
Тогда ёрики резко выбросил вперед руку. Удар пришелся Янагисаве в лицо. Канцлер на мгновение ослеп от боли. Когда он прозрел, между ними завязался настоящий бой. В конце концов под грохот доспехов Янагисавы они рухнули на пол. Каждый старался дотянуться до горла противника. И тут Янагисава почувствовал вожделение. По силе оно было равно желанию задушить Хосину собственными руками.
Камера наполнилась людьми. Они оттащили Хосину от Янагисавы.
— Прекратите, Хосина-сан! — кричали они.
Янагисава сел и увидел, что два ёрики держат вырывающегося Хосину. Марумэ помог Янагисаве подняться на ноги. У канцлера начал заплывать левый глаз, все тело ныло, но, насколько он мог определить, ничего не было сломано. Он пошатываясь вышел из камеры. Душа разрывалась от боли, которая не имела ничего общего с физическим недомоганием.
— Янагисава-сан! — Голос Хосины, полный мольбы, вонзился в спину канцлера, словно зазубренный клинок. Против воли Янагисава обернулся.
Хосина затих в руках полицейских.
— Клянусь честью, я никогда не замышлял причинить вам вреда, и мне жаль, что я это сделал. — Искренность горела в глазах, окруженных синяками и кровоподтеками.
— Дополнительная ложь не спасет тебя от расплаты. Я приговариваю тебя к смерти, — сказал Янагисава, изнывая от вожделения и глубокого горя. Ему открылась гибельная правда.
Он любит Хосину. Любовь была причиной и сутью их отношений. Он должен был это понять. Он должен был понять это раньше.
— Если вы дадите мне шанс... я все сделаю для вас... я помогу вам найти убийцу... посвящу вам жизнь... сделаю все, что захотите. Я докажу, что ни в чем не виновен. Только, пожалуйста... — Голос осекся. — Смилуйтесь.