Асагао и ее фрейлины повлекли Рэйко в угол двора, где на столике в тени огромного зонта были разложены зеркала, гребни, кисточки, украшения для волос и сосуды с гримом.
— Принесите нам вина, Годзё-сан, — попросила Асагао, — а потом отправляйтесь готовить сцену к первому акту.
Молодой человек повиновался. Две фрейлины начали заново укладывать волосы Рэйко, а остальные, попивая сладкое сливовое вино, стали давать советы. Рэйко приложилась к чашке в надежде, что хмель поможет преодолеть смущение. Асагао наложила ей на лицо смесь топленого жира и рисовой пудры и заметила:
— Вы, наверное, считаете нас легкомысленными, — она сделала паузу, чтобы отхлебнуть вина, — но здесь практически больше нечем заняться, жизнь так однообразна и скучна.
Рэйко, пытаясь не морщиться от омерзения, которое вызывали и толстый слой теплого грима, и чересчур близкий контакт с новой знакомой, сказала:
— По-моему, жуткое происшествие в Саду пруда некоторым образом скрасило это однообразие.
Асагао на мгновение растерялась; потом ее лицо прояснилось.
— А-а, вы имеете в виду кончину Левого министра Коноэ. — Она щелкнула пальцами, словно сбросила чужую смерть со счетов. — Это было так давно. Все волнения улеглись. Вы, вероятно, думаете, что я черствая особа, поскольку развлекаюсь во время траура, но — что делать! Я не в состоянии горевать целые месяцы, хотя даже мой отец говорит, что это необходимо. — Она добавила: — Мой отец — Правый министр Исидзё.
Рэйко вспомнила, что Исидзё является посредником между Сано и двором и что благодаря убийству Коноэ он стал первым чиновником при императоре. «Стало быть, пошел по проторенной дорожке, — подумала Рэйко, — через связь дочери с господином».
— Не вижу причин печалиться по поводу смерти Левого министра, — сказала Асагао, беря кисточку и обводя алой краской глаза Рэйко, — более того, я рада, что он мертв.
Фраза повисла в воздухе. Фрейлины энергичнее взялись натирать волосы Рэйко маслом из камелий; кое-кто пролил вино. А Асагао как ни в чем не бывало продолжила:
— Этот ужасный старый тиран! Вы знаете, как он со мной обошелся?
— Как? — спросила Рэйко, скрывая волнение под безразличием.
— Он решил, что я трачу слишком много денег! — задыхаясь от возмущения, доложила Асагао. — И урезал мое содержание! Я вынуждена была отказываться от новых одежд и развлечений до самого конца года. Я, наложница императора, должна была жить как нищенка!
— Представляю, насколько это было вам неприятно, — сказала Рэйко и на радостях, что подозреваемая с охотой делится всяческой информацией, забросила удочку: — Я не стала бы вас винить, если бы вы решили отомстить Левому министру.