Темные брови нахмурились. Вновь задергалась мышца на его щеке, глаза сузились, и тревога Джорджианы усилилась. Он стиснул руками ее руки и придвинулся к ней, заставив ее податься назад.
— В этом вся твоя беда, Джордж. Тебе никогда не приходилось сталкиваться с реальностью. Может быть, тебе нужно почувствовать нечто реальное, чтобы стать более внимательной.
Душа Ника страдала, как и его тело. Неужели он в самом деле хочет поцеловать ее? Он стоял на коленях перед женщиной, которая за тот короткий промежуток времени, что он находился в бане с бассейном, превратилась для него в нечто недостижимое. После той встречи он сбежал от нее и от Трешфилда, желая избавиться от этой неожиданной страсти. Он думал, что ему это удалось, пока не стал перед ней на колени и не дотронулся до ее платья.
Он никогда не испытывал такого чувства. Прикасаться к ткани ее платья было все равно, что водить кончиками пальцев по неподвижной поверхности чистой воды. Это ощущение пронизало его руку. Оно стерло из его памяти воспоминания о прошлых его победах над женщинами.
Какая-то часть его души продолжала сопротивляться — ему даже тогда, когда он пододвинулся к ней ближе, так близко, что увидел, как расширяются от страха ее изумрудные глаза. Она отпрянула от него, но мешала спинка кресла. Еще несколько дюймов, и он ощутит вкус ее губ. Она что-то сказала, но расслышать ее ему помешал шум собственной крови в ушах. Потом ее ресницы задрожали и глаза сузились в щелки. Точно так прищуривал глаза Джоселин, когда был удивлен. Джоселин. Он собирался поцеловать сестру Джоселина. Ник замер и затем резко отодвинулся от нее на расстояние руки.
— Мистер Росс, вам плохо?
— Что? Нет. То есть да. Да, у меня ужасно болит голова.
— Может, вам нужно принять порошок от головной боли. У меня есть немного, и я принесу его вам, если вы уже закончили меня оскорблять и если вы пропустите меня.
— Я оскорбил вас, миледи? — спросил он слабым голосом.
— Разумеется, вы оскорбили меня, сэр. Вы обвинили меня в том, что я не знаю реальной жизни. Вы неодобрительно ко мне относитесь с самой первой нашей встречи. Вы это ясно дали мне понять.
Ее слова сразу вывели его из возбужденного состояния.
— Вы ведете себя как избалованная… Черт возьми! Когда я думаю о том, какой была жизнь моей сестры по сравнению с вашей…
— Пожалуйста, скажите мне, мистер Росс, откуда вы знаете, что я избалованная, если мы с вами ни разу не разговаривали больше нескольких минут.
— Леди все одинаковые. — Джорджиана приподняла тонкую изогнутую бровь:
— Неужели?
— Я был знаком с несколькими, — сказал он с улыбкой, которая не смогла скрыть того, что знакомство это было довольно близким. — Они всю жизнь палец о палец не ударят. Даже не воспитывают собственных детей. Тратят на свои нижние юбки больше денег, чем моя мать видела за всю свою жизнь. Закатывают истерику, если им не удается побывать на пятидесяти балах за сезон.