– Как хотите. – Ева пожала Плечами и надела на шею цепочку. – Вы довольны?
– Это самое, безопасное из всех известных мне мест. Самое чистое. – Алиса села, но по-прежнему продолжала тревожно оглядывать зал, теребя амулет, висевший у нее на груди. – “Золотое солнце", пожалуйста, – сказала она подошедшему официанту. Когда тот отошел, Алиса глубоко вздохнула и взглянула на Еву. – Мне надо набраться смелости. Я весь день пыталась медитировать, но не могла – на меня словно ступор нашел. Я очень боюсь.
– Чего вы боитесь, Алиса?
– Что те, кто убил моего деда, скоро убьют и меня.
– А кто убил вашего деда?
– Его убило зло. Боюсь, вы не поверите в то, что я вам расскажу: вы ведь, наверное, верите только в то, что можно увидеть глазами. – Она взяла бокал, поданный официантом, прикрыла на мгновение глаза, словно беззвучно вознося молитву, и только после этого поднесла бокал к губам. – Но, пожалуйста, не надо игнорировать то, что я вам расскажу, – полицейский не должен этого делать. Я не хочу умирать! – вдруг проговорила Алиса, ставя бокал на стол.
Ева подумала, что это, пожалуй, первое трезвое соображение из высказанных ею. Девушка действительно была напугана и не пыталась это скрыть. На похоронах Алиса старательно пряталась за маской напускного спокойствия. “И делала это ради своей семьи", – поняла вдруг Ева.
– Кого и почему вы боитесь?
– Мне придется объяснить вам все с самого начала. Чтобы искупить грех, прежде надо покаяться. Мой дед уважал вас, поэтому в память о нем я и решила обратиться к вам. Видите ли, я не родилась колдуньей…
– Неужели? – сухо заметила Ева.
– Некоторые ими рождаются, некоторые обучаются ремеслу. Во время учебы в университете я заинтересовалась викканами, и чем больше я про них узнавала, тем острее чувствовала, что там я найду себя. Меня привлекали и их ритуалы, и поиск гармонии, и позитивная этическая программа. Я не рассказывала близким о своем увлечении. Они бы меня не поняли.
Алиса опустила голову, и волосы упали ей на лицо.
– Мне нравилась атмосфера таинственности, я была юна, меня привлекали и волновали церемонии под открытым небом, в которых принимали участие обнаженные девы. А мои родственники… – Она снова подняла голову и взглянула на Еву. – Они слишком консервативны, а мне всегда хотелось совершать дерзкие, необычные поступки.
– То есть в вас всегда жила бунтарка?
– Пожалуй, да. Если бы я на этом остановилась… – прошептала Алиса. – Если бы приняла посвящение и не стала бы искать иного, все было бы сейчас совсем по-другому. Но я была слаба и при этом честолюбива. – Она снова отпила из бокала. – Я хотела узнать больше, хотела сопоставить достоинства и недостатки черной и белой магии. Я говорила себе: “Разве можно принять какой-то тезис, не будучи знакомым с антитезисом?"