– Прекрасно. Я тебе еще для чего-нибудь нужен?
– Не сейчас. Буду держать тебя в курсе. Если что-то потребуется сказать для прессы, постарайся придерживаться минимума.
– Ладно. Ты попросила кого-нибудь осмотреть твою ногу?
– Я обработала ранку сама.
Он поднял бровь:
– Дай мне взглянуть.
Ева инстинктивно сунула ноги под стол:
– Нет!
Рорк поднялся и, наклонившись, силой вытащил ноги Евы из-под стола. Не обращая внимания на ее суматошные протесты, он закатал одну штанину,
– Ты с ума сошел! Прекрати! – В паническом смущении она попыталась вырваться, чтобы хотя бы плотнее закрыть дверь. – Кто-нибудь может войти…
– Тогда тем более не дергайся. – Рорк осторожно снял повязку, осмотрел порез и одобрительно кивнул головой: – Хорошая работа. – Игнорируя ее гневное шипение, он нагнулся к ранке и поцеловал ее: – А так будет еще лучше!
Распахнулась дверь, и вошла Пибоди. Увидев их, она изумленно вытаращила глаза, зарделась и, запинаясь, начала оправдываться:
– Простите меня… Я не хотела мешать… Я не знала…
– Уже ухожу, – сказал Рорк, наклеивая повязку обратно на место. – Пибоди, как вам сегодняшнее утреннее развлечение?
– Ну… Это было… Вообще-то… – Пибоди откашлялась и посмотрела на него с надеждой на пощаду. – У меня только царапинка вот здесь, на скуле.
Рорк улыбнулся, подошел ближе к Пибоди и осторожно прикоснулся губами к маленькой красной черточке. Пибоди почувствовала, что сердце ее подскочило куда-то к горлу. Когда Рорк вышел, она, покачивая головой, забормотала:
– Черт возьми, какой мужчина! У него такой великолепный рот… И как это вы умудряетесь сдерживаться, чтобы не укусить его?
– Ради бога, вытри слюну со скулы и садись. Нам предстоит накатать доклад начальству.
– Я чуть не взлетела на воздух, и меня поцеловал Рорк! И все это в одно утро! Обязательно запишу у себя в календаре.
– Сядь!
– Есть, сэр.
Пибоди взяла свои записи и приступила к работе, но по лицу ее все еще бродила блаженная улыбка.
За своим столом полицейский босс майор Уитни выглядел довольно импозантно: крупный мужчина с мускулистыми плечами и широким лицом. Лоб его избороздили морщины, по поводу которых всегда причитала его жена. Уитни, однако, насчет этих складок имел собственное мнение. Он полагал, что заботиться о фотогеничности своего облика – удел бездельников и пижонов. Сам же Уитни пренебрегал суетным тщеславием и предпочитал тратить усилия и время прежде всего на получение конкретных результатов в работе. Собранные на лбу складки, как он втайне считал, придавали его внешнему виду больше внушительности в глазах подчиненных и, следовательно, помогали придавать им ускорение.