Она осторожно высвободилась, вытерла руками слезы.
— Мне надо. Пойми, Хэнк, это надо мне. Я хочу быть уверенной, что…
— Ты не веришь мне? — Он отпустил ее и отступил на шаг. — После всего, что у нас с тобой было, ты все еще не веришь мне? Только потому, что какой-то негодяй бросил тебя три года назад, ты теперь не веришь мне?!
— Нет! Нет, Хэнки, родной, нет! Конечно, я верю. Но я буду терзать себя всю оставшуюся жизнь, что ты мог стать звездой, а я помешала тебе.
— Я не хочу и не могу быть никакой звездой. Я хочу быть только одним — твоим мужем!
— О, милый, поверь, я хочу того же. Больше всего на свете. И все же… все же поезжай, дорогой мой. А вдруг тебя ждет там самая большая удача в жизни?
— Самая большая удача стоит рядом со мной! — выкрикнул Хэнк. — Большей не бывает, не может быть!
— Ну-ну, полно, успокойся, мой родной. Чего в конце концов ты так боишься? Ведь я же буду ждать тебя. Столько, сколько понадобится. Подумай сам: а вдруг… вдруг ты и правда можешь стать вторым Клинтом Иствудом? Нельзя упускать такой шанс. Нельзя! Это преступно!
— Но, Габби, о каких шансах ты говоришь? Кто меня там ждет? Гриффите, конечно, отличный дядька, но что ему за дело до какого-то бедного паренька? Если бы я стал его зятем, это одно дело, а так…
— И все же, милый, и все же… Мы с тобой ведь договорились. Посмотри, вот на пальце у меня твое кольцо. А второе, обручальное, ты купишь мне в салоне «Тиффани» в Голливуде, ладно? А я буду ждать… буду ждать… Я всегда буду здесь и буду ждать тебя… — повторяла она снова и снова, уже начиная сомневаться в правильности своего решения.
И верно, зачем подвергать их чувство таким испытаниям, такой разлуке? Почему бы не позволить Хэнку остаться, не выйти замуж, жить тихо и мирно, на скромные средства, которые удастся заработать совместными усилиями?
Но опасения продолжали оставаться опасениями. Тревожащими, не дающими возможности расслабиться и отдаться прекрасному светлому чувству.
Я не имею права испортить ему жизнь, не дав попробовать то, что может стать его призванием, его судьбой, говорила она себе снова и снова. Но в глубине-то души знала, что это ложь. Что заботится она сейчас не столько о нем, сколько о себе. Что отправляет его на это испытание, чтобы потом не ждать, когда же он бросит ее. Уж если его не прельстит женитьба на дочери Гриффитса, если он все равно будет любить ее и только ее, , тогда больше бояться будет нечего.
И незачем говорить, что он и так готов отказаться от этого брака. Нет, сейчас, вдали от блеска богатства и роскоши, это просто. Но ведь он хотел… Он ехал к ней… чтобы жениться на ней…