Затем они прошли в соседнюю залу. Свет туда проникал сквозь пластины прозрачного стекла, вставленные в крышу. Сейчас по ним стучали капли дождя.
— Подожди меня здесь, — велела Шаззад и исчезла во внутреннем помещении дворца, вместе с рабынями. На руках она все еще держала кошку, которая довольно урчала.
Гейл в некотором замешательстве принялся изучать комнату, где он очутился: стены украшены картинами, изображающими батальные сцены, на небольших деревянных сундуках — надетые на каркасы воинские доспехи, а рядом с ними — круглые стойки с мечами и копьями. Одну из стен украшали щиты, похожие издали на декоративные медальоны. Доспехи были сделаны в основном из костяных пластин, соединенных между собой и отлакированных, некоторые покрыты тонкой кожей с изящным тиснением. Гейлу понравилась одна великолепная кираса из чеканной бронзы. Доспехи показались ему очень красивыми, они не шли ни в какое сравнение с теми, что он видел до сих пор. Однако он сомневался, могут ли они служить надежной защитой в бою.
На всех батальных картинах изображались поединки между воинами, армии же лишь проступали на заднем плане неясными очертаниями. Под некоторыми из фигур шли мелкие значки, в которых Гейл признал буквы; скорее всего, они должны были означать имена бойцов. Наиболее интересными ему показались сцены, изображавшие мужчин, сражавшихся верхом на спинах неизвестных ему животных — непонятно, как им это удавалось. Ребенком Гейл, подобно всем детям шессинов, катался верхом на квилах или каггах, но мысль о том, что на животных не только ездят, но и сражаются взрослые люди, показалась ему совершенно невероятной.
Стоящие на особых подставках мечи были дорогими и напоминали его собственный клинок, а вот копья не шли ни в какое сравнение с великолепным оружием шессинов — всего лишь деревянные палки с наконечниками, на которые пошло металла не больше, чем на лезвие короткого кинжала. Гейл пришел к выводу, что мечи носили знатные воины, а копья — простые солдаты, возможно, охранники или слуги в этом дворце.
Стук ливня по застекленной крыше затих, и мозаичный пол осветили солнечные лучи. По углу их падения Гейл понял, что пробыл во дворце уже больше часа. Он недоумевал, зачем его оставили одного, и уже подумывал, не лучше ли уйти. Может, жрица просто забыла о нем? Гейлу хотелось бы узнать ее поближе, она возбуждала его жгучий интерес, поскольку была не похожа ни на одну из виденных им прежде женщин, однако он не хотел навязываться и не желал, чтобы Шаззад относилась к нему с тем пренебрежением, какое она выказывала по отношению к своим рабам. Юноша уже было решился покинуть дворец, когда вдруг услышал за спиной голос.