Я решила отправиться к Веронике. Забраться с ногами в кресло в ее темном, зашторенном кабинете и укрыться от всего мира. Может быть, даже поплакать вместе. Как бонусный зайчик в игровом автомате, перед глазами всплыл Игорь. Конечно, он уже дома.
Лучше поехать к Лене. Сесть перед камином и, глядя на сумасшедшую пляску огня, потягивать красное вино из огромных бокалов. И обсуждать мужиков, какое они все дерьмо. И жизнь тоже. Только это вино и этот огонь имеют смысл.
По ее «алле» я поняла, что она не одна. Конечно, у нее же роман. Как это неудобно, когда в жизни твоей подруги появляется мужчина.
Поехать туда — значит почувствовать себя актером, который вышел на сцену, не прочитав пьесы.
Я повесила трубку, не сказав ни слова. Перспектива зарыться в мягкие подушки Катиного Provazi перед телевизором показалась мне более привлекательной. Ее расчетливый ум быстро разложит мои беды, как уравнение, на составные; перемножит, разделит, вычтет корень и определит процент; получит в итоге число «пи» и убедит меня в том, что все вопросы мы уже решили.
Она собралась на вечеринку «ДОН-Строя» со своим олигархом.
— Он дал мне всего полтора часа на сборы! — возмущалась она, и ее голос дрожал от возбуждения. — Как ты думаешь, чего он от меня хочет?
— Любви, — ответила я. — После того как генералы завоевывают все земли, которые возможно, они возвращаются домой.
Я не стала ей объяснять, что происходит это с ними от распущенности. Чем богаче человек и чем выше его положение, тем более распущенным он позволяет себе быть. Только единицы умудряются найти в себе некий стержень, который помогает им этого избежать. И опираются на него всю жизнь. Обычно это семья. Дом, жена, дети, собака. Компьютер, теща, спортивный канал.
Я почувствовала себя забытой. Как будто дороги всего человечества вели на юг, а моя — на север. Или наоборот. Я не понимала, почему это должно случиться со мной.
— Потому что ты сильная, — объяснил мне Ванечка. Я позвонила ему в Лондон. — У нас ты была бы премьер-министром.
Я часто слышала это в своей жизни. Когда других жалели, мне говорили: ты — сильная. Когда другие пьют белое вино, разбавляя его признаниями в любви, я вынуждена думать о том, что должна спасти своего водителя. И его маму. И вернуть им жизнь.
Пока мои подруги наслаждались любовью, я все время должна была убивать кого-то. Я с залихватскими песнями переходила в разряд серийных убийц.
Телефон Олежека был переведен на автоответчик. Я попросила его срочно связаться со мной.
Домой не хотелось. В ночной тишине комнат принятое решение будет гонять меня из угла в угол и не даст заснуть.