– Логично. Но что потом стало с этим хитрым «дипломатом»?
– А вот это нам и предстоит выяснить. Если это было убийство, как я склонен предполагать, а не замаскированное самоубийство, то рядом должен был находиться тот, кто привел «дипломат» в действие.
– А затем, возможно, и заменил «хитрый»
«дипломат» на обычный – по виду точно такой же.
– Верно. И если этот хитрый «дипломат» уже уничтожен, то доказать что-то будет чрезвычайно сложно. Поэтому завтра с утра вплотную займешься секретарем покойного. Как его там?
– Семко Евгений Олегович.
– Наезжай на Евгения Олеговича поплотней. Явно напирай на «дипломат». Может быть, он задергается и сделает какую-нибудь глупость.
Я буду тебя подстраховывать и постараюсь проследить, что он будет делать после того, как ты уйдешь. Понял?
– Чего тут не понять.
– Тогда на сегодня все. Завтра утром встречаемся здесь и уточняем детали. Только прошу без опозданий.
Семко, высокий сухощавый брюнет лет двадцати четырех, ждал Крылова, как это и было условлено по телефону, на своем рабочем месте – в приемной перед пустующим теперь кабинетом ныне покойного шефа. Он не производил впечатления волевого сильного человека. Более того, он заметно нервничал. Хмуро поздоровавшись, Крылов сел в предложенное ему кресло и без предисловий спросил, глядя прямо в глаза собеседнику:
– Господин Семко, меня интересует, в сущности, только один вопрос: где «дипломат», который держал в руках ваш шеф в момент своей гибели?
Семко слегка побледнел.
– Что вы сказали? – неуверенно переспросил он.
– Вы прекрасно слышали, что я сказал. Где «дипломат»?
– Я не понял сразу, о чем, собственно, речь, – начал оправдываться Семко. – А где тот «дипломат», я, ей-богу, не знаю. Наверное, у его жены. Но точно не скажу.
Крылова интересовали не столько слова, которые произносил Семко, сколько его общая реакция. Он заметил, что тот сумел взять себя в руки, но глаза Семко все же затравленно бегали.
– Расскажите подробнее, что происходило с этим «дипломатом» после гибели вашего шефа.
– После того как тело Кривопалова увезли в морг, я взял «дипломат» и привез его сюда, в .контору. Вот, собственно, и все.
– Кому вы его передали?
– Заместителю и компаньону покойного – Виктору Степановичу Бутлеру.
– Вы открывали его?
– Нет. Виктор Степанович открыл его сам в моем присутствии.
– Зачем?
– Мы хотели убедиться в том, что все бумаги, касающиеся очень важного процесса, по поводу которого мы, собственно, и должны были ехать в арбитражный суд, находятся в целости и сохранности.
– Так оно и оказалось?
– Да.
– Значит, вы вернулись в контору с двумя «дипломатами»?