— Начальник? — удивился Иван, ничего не понимая. — А как же Мохов?
— Мохов снят, — коротко ответил Снегов.
Иван почувствовал, как холодок пробежал по его коже. Василия сняли!.. Где он теперь, что с ним?.. Видно, Трофимов все-таки добился своего…
— Товарищ Востряков, — продолжил тем временем новый начальник районного ГПУ, — по имеющимся у нас сведениям у вас в доме хранится оружие. Вы должны сдать его, или мы вынуждены будем произвести обыск и конфисковать его.
Иван с интересом рассматривал Снегова. Раньше он никогда не видел его. Ни в станице, ни среди сотрудников Мохова. По всей видимости, его прислали из окружного ГПУ. Да и говор выдавал в нем городского человека. В станицах и на хуторах так не говорили…
Он понял, что спорить было бесполезно. Да и не хотелось, честно говоря. Ради чего? Бывшие его единомышленники теперь, после гибели Атаманчукова и Беспалова, вряд ли пойдут ловить Фролова, если тот объявится…
— Проходите, — сказал Иван и пошел в комнату.
Он не оглядывался, зная и так, что сотрудники ГПУ следуют за ним. Подошел к стене, снял с нее винтовку, достал из кармана наган и отдал оружие Снегову. Потом наступила очередь патронов.
— Это все? — поинтересовался начальник ГПУ.
— Все, — ответил Иван.
— А это? — Снегов кивнул на стену, где висела шашка.
— Это — наградное оружие.
— Покажите.
Иван снял шашку со стены, вытащил из ножен и показал Снегову надпись: «Вострякову Ивану Андреевичу за проявленную доблесть в боях с врагами революции». Начальник ГПУ удовлетворенно кивнул и сказал:
— Товарищ Востряков, я надеюсь, что вы сдали все оружие. В противном случае вы будете арестованы за незаконное хранение. Я знаю о ваших прошлых заслугах и о том, что вас поддерживал предыдущий начальник ГПУ Мохов. Но, товарищ Востряков, закон одинаков для всех. И для вас тоже…
Иван вернул шашку на место. Снегов, забрав сданное оружие, ушел со своими оперативниками. Иван догадывался, что они пошли к другим его бывшим соратникам. Но он не знал того, что Снегов прибыл в их хутор не только за этим…
Аксинья Гришина в то утро проснулась с ощущением надвигающейся беды. Она не знала, что должно было случиться, но была уверена в том, что это было что-то нехорошее для их семьи…
Дарья уехала к отцу два дня назад, и Аксинья была в хате совсем одна. Она встала, наскоро поела и занялась делами по хозяйству. Ощущение тревоги не проходило, а только усиливалось, словно неведомая беда неумолимо приближалась к ее дому…
Этим утром Аксинья заметила, что захворала ее любимица, корова Зорька. Бедное животное лежало на полу пластом и не вставало. Бока ее ходили ходуном, глаза были закрыты, и Аксинья подумала, что Зорька не дотянет до ночи. Это была повальная беда, какая-то эпидемия, внезапно захлестнувшая хутор. Скотина стала дохнуть, и никто ничего не мог сделать. Ветеринар говорил какие-то мудреные слова, но люди не понимали его. Они хотели, чтобы он вылечил их скотину или, по крайней мере, оградил от болезни. Но, похоже, ветеринар и сам был бессилен что-либо сделать…