— Он имеет на это право, Франк Скадамор. Он спас жизнь моему ребенку.
— Но это не дает ему право говорить ей такие вещи, о которых я слышал.
Сэр Джордж вздрогнул.
— Какие вещи?
— Хорошо, очень многие. Я не говорю о том, что он говорил ей в заповеднике. О чем они там говорили, я, конечно, не мог слышать. Я держался от них слишком далеко. Я говорю о другом разговоре, который я слышал вчера вечером, когда они танцевали вместе.
— И что же ты слышал?
— Они разговаривали о книге, которую написал Майнард. Моя кузина заявила, что она так мечтает прочесть ее, что не будет ради этого спать всю ночь. В ответ он выразил надежду, что она будет чувствовать то же самое на следующую ночь после чтения. Дядя, что это — способ незнакомца сказать ей что-то особенное, или послушать ее ответ?
Вопрос был излишним, и Скадамор мог заметить, что очки сэра Джорджа неожиданно сползли с его носа.
— Ты сам слышал все это, не так ли? — спросил он, почти механически.
— Каждое слово.
— Между моей дочерью и капитаном Майнардом?
— Как я сказал, дядя.
— Тогда не говори об этом больше никому. Храни это в тайне до тех пор, пока я не скажу тебе. А теперь иди! У меня есть серьезное государственное дело, которое требует моего внимания и времени. Иди!
Племянник, так решительно изгнанный, покинул библиотеку.
Как только за ним закрылась дверь, баронет вскочил с кресла и, нервно шагая по комнате, воскликнул:
— Вот к чему приводит проявление снисходительности к республиканцу — предателю интересов Королевы!
Днем рождения Бланш Вернон не завершились празднества в доме её отца.
На следующий день состоялся званый обед, роскошный, как и накануне, за которым вновь последовали танцы.
Это был сезон праздников удовольствия в английской сельской местности, когда зерновые уже убраны, рента уплачена, и фермер отдыхает от тяжелого труда, а сквайр наслаждается спортивными состязаниями.
Снова в Вернон Холле собрались высокие гости благородного происхождения, и снова чарующие звуки арфы и скрипки призывали к романтическому движению ног в танце.
И снова Майнард танцевал с дочерью баронета.
Она была еще слишком молода, чтобы принимать участие в этих развлечениях. Но это был дом ее отца, а она была единственной дочерью — и потому, несмотря на столь юный возраст, она играла роль хозяйки особняка.
Верная своему обещанию, она прочитала роман и высказала свое мнение о нем взволнованному автору.
Роман ей понравился, хотя она и не была от него в восторге. Хотя она и не сказала об этом прямо, но по ее поведению Майнард догадался, что это так. Кое-что в книге, казалось, не удовлетворяло ее. Он не мог догадаться, что именно. Он был слишком разочарован, чтобы расспрашивать об этом.