— О, папа!
— Обещай мне, что ты больше не будешь ни писать ему, ни видеться с ним.
— О, папа!
— Я настаиваю на этом. Но не властью, которую я имею над тобой. Я не верю в силу авторитета родительской власти. Я прошу этого для твоей же пользы. Я прошу этого у тебя на коленях, как твой отец, как твой самый дорогой человек. Очень хорошо, моя девочка, сделай это, я знаю твой благородный характер и уверен, что если ты дашь мне слово, ты сдержишь его. Обещай мне, что ты не будешь больше ни писать ему, ни видеться с ним!
И снова девочка судорожно зарыдала. Её отец — её гордый отец — у неё на коленях просит об одолжении! Неудивительно, что она снова заплакала.
А с другой стороны — мысль о том, что одним-единственным словом она оборвет связь с человеком, которого она любила, — человеком, который спас ей жизнь, и сделает после этого себя навеки несчастной!
Неудивительно, что она колебалась. Неудивительно, что какое-то время её сердце разрывалось между дочерней привязанностью и любовью — между родителем и любимым!
— Дорогое, дорогое моё дитя! — продолжал уговаривать ее отец умоляющим, нежным голосом. — Обещай мне, что ты никогда не будешь знаться с ним — по крайней мере, без моего разрешения.
Повлияла ли эта мольба на её решение? Или та робкая надежда, тот лучик света, который был обещан ей последними словами?
Так это или нет, но она дала обещание, и её сердце разрывалось на части.
Дружба между Кошутом и капитаном Майнардом не была сиюминутной. Она возникла не благодаря случайному знакомству, а исключительно обстоятельствам, вызвавшим взаимное уважение и восхищение.
В Майнарде прославленный венгр видел человека, подобного себе — сердце и душу, преданные идеалам свободы.
Правда, он пока мало что успел сделать для них. Но это никак не принижало его помыслов, возвышенных и бесстрашных. Кошут знал, что Майнард готов будет в трудную минуту пожать ему руку и поднять меч в его защиту. Опоздав и не попав на поле битвы, Майнард защитил своего друга пером, в самую тяжелую минуту его изгнания, когда прочие стояли в стороне.
В Кошуте Майнард признавал одного из выдающихся людей в мире — великого в делах и помыслах, воистину посланного человечеству свыше, — словом, человека великого.
Что касается характера Кошута, то можно было воочию убедиться в неверности известной пословицы: «Чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь». Как и большинство пословиц, она относится к обычным людям и вещам. Совсем не так с действительно великими людьми.
Для своего собственного камердинера Кошут был героем. И намного большим он был в глазах его друга.