— Ну, конечно, нет. Просто мне трудно танцевать.
Лилиан вернулась вместе с Торриани на танцевальную площадку. Левалли опять подсел к Клерфэ.
— Она подобна пламени, — сказал он. — Или кинжалу. Эти светящиеся стеклянные плиты — совершеннейшая безвкусица, вы не находите? — с горячностью добавил он через секунду. — Луна светит достаточно ярко. Луиджи! — крикнул он. — Потуши свет под танцевальной площадкой и принеси бутылку старого граппа. Из-за этой женщины я становлюсь печальным, — сказал он вдруг, обращаясь к Клерфэ; в темноте лицо Левалли казалось безутешным.
— Женская красота наводит на меня грусть. Почему?
— Потому что знаешь, как быстро она проходит, и хочешь ее удержать.
— Так просто?
— Не знаю. По-моему, этого достаточно.
— На вас красота тоже наводит грусть?
— Нет, — сказал Клерфэ. — На меня наводит грусть совсем другое.
— Я вас понимаю. — Левалли отпил из рюмки граппа. — Мне все эти вещи знакомы. Но я от них убегаю. Хочу остаться толстым Пьерро и только. Выпейте граппа.
Они выпили и замолчали. Лилиан опять пронеслась мимо них.
У меня нет будущего, — думала она. — Не иметь будущего — это почти то же, что не подчиняться земным законам. Она посмотрела на Клерфэ. Этим мы с ним похожи, — думала она. — Все его будущее — от гонок до гонок. Одними губами, беззвучно, она произнесла какую-то фразу. Там, где сидел Клэрфэ, стало уже темно. Она с трудом различала его лицо. Но ей незачем было видеть Клерфэ. Жизни не надо смотреть в лицо! Достаточно ощущать ее.
На каком я месте? — спросил Клерфэ, когда машина остановилась у заправочного пункта; шум заглушал его голос.
— На седьмом, — крикнул Торриани. — Как дорога?
— Ни к черту. При этой жаре буквально жрет резину, как икру. Ты видел Лилиан?
— Да. Она на трибуне.
— Слава богу, что она не торчит здесь с секундомером.
Торриани поднес ко рту Клерфэ кружку с лимонадом.
Подбежал тренер.
— Ну как, готовы?
— Мы не волшебники! — крикнул старший механик. — За тридцать секунд вам никто не сменит колеса.
— Давай! Быстрее!
В бак сильной струЈй полился бензин.
— Клерфэ, — сказал тренер. — Впереди вас идет Дюваль. Жмите за ним. Жмите до тех пор, пока он не выдохнется! А потом держите его позади. Больше нам ничего не требуется. У нас оба первых места.
— Давай! Готово! — закричал старший механик.
Машина рванулась вперед.
Осторожно, — подумал Клерфэ. — Только бы не пережать! Вот промелькнуло что-то пестрое, белое и сверкающее — трибуны, а потом перед ним опять было только шоссе, ослепительно голубое небо и точка на горизонте — точка, которая станет облачком пыли, Дювалем, машиной Дюваля.