– Ты знаешь, о чем я говорю, – сказала она. – Раньше ты проводил с ними гораздо больше времени.
– Потому что не было тебя, – ответил я и открыл дверь.
Она покачала головой:
– Это совсем другое.
– Конечно, другое. И слава богу!
Я поднял ее на руки и пронес по коридору в свою комнату.
– Тебе нужны товарищи, – сказала она. Ее губы почти касались моего лица.
– Ты мне тоже нужна.
– Но не так…
– Это мы еще посмотрим…
Я открыл дверь, и она соскользнула на пол, не отпуская меня.
– А я очень неважный товарищ, Робби.
– Надеюсь. Мне и не нужна женщина в роли товарища. Мне нужна возлюбленная.
– Я и не возлюбленная, – пробормотала она.
– Так кто же ты?
– Не половинка и не целое. Так… фрагмент….
– А это самое лучшее. Возбуждает фантазию. Таких женщин любят вечно. Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а «фрагменты» – никогда.
Было четыре часа утра. Я проводил Пат и возвращался к себе. Небо уже чуть посветлело. Пахло утром.
Я шел вдоль кладбища, мимо кафе «Интернациональ». Неожиданно открылась дверь шофёрской закусочной около дома профессиональных союзов, и передо мной возникла девушка. Маленький берет, потертое красное пальто, высокие лакированные ботинки. Я уже прошел было мимо, но вдруг узнал ее:
– Лиза…
– И тебя, оказывается, можно встретить.
– Откуда ты? – спросил я. Она показала на закусочную:
– Я там ждала, думала, пройдешь мимо. Ведь ты в это время обычно идешь домой.
– Да, правильно…
– Пойдешь со мной?
Я замялся.
– Это невозможно…
– Не надо денег, – быстро сказала она.
– Не в этом дело, – ответил я необдуманно, – деньги у меня есть.
– Ах, вот оно что… – с горечью сказала она и хотела уйти.
Я схватил ее за руку:
– Нет, Лиза…
Бледная и худая, она стояла на пустой, серой улице. Такой я встретил ее много лет назад, когда жил один, тупо, бездумно и безнадежно. Сначала она была недоверчива, как и все эти девушки, но потом, после того как мы поговорили несколько раз, привязалась ко мне. Это была странная связь. Случалось, я не видел ее неделями, а потом она стояла где-то на тротуаре и ждала меня. Тогда мы оба не имели никого, и даже те немногие крупицы тепла, которые мы давали друг другу, были для каждого значительны. Я давно уже не видел ее. С тех пор, как познакомился с Пат.
– Где ты столько пропадала, Лиза?
Она пожала плечами:
– Не всё ли равно? Просто захотелось опять увидеть тебя… Ладно, могу уйти…
– А как ты живешь?
– Оставь ты это… – сказала она. – Не утруждай себя…
Ее губы дрожали. По ее виду я решил, что она голодает.
– Я пройду с тобой немного, – сказал я.
Ее равнодушное лицо проститутки оживилось и стало детским. По пути я купил в одной из шофёрских закусочных, открытых всю ночь, какую-то еду, чтобы покормить ее. Лиза сперва не соглашалась, и лишь когда я ей сказал, что тоже хочу есть, уступила. Она следила, как бы меня не обманули, подсунув плохие куски. Она не хотела, чтобы я брал полфунта ветчины и заметила, что четвертушки довольно, если взять еще немного франкфуртских сосисок. Но я купил полфунта ветчины и две банки сосисок.