— Да погоди помирать-то. Рассветет, я тебя к селянам вытащу. Глядишь, и поживешь еще. — Вейте уже забыла, как совсем недавно собиралась пырнуть сухопарого усатого воина мечом.
— Не вытащишь. Лезь на дерево бегом.
— Зачем это?
— Вот дурочка! Не слышишь ничего? Кикимора по зарослям очерета шастает. Нас почуяла…
Девушка прислушалась. От реки и вправду доносилось негромкое горловое бульканье. Словно огромная лягушка квакнуть норовит, но боится или стесняется и пасть закрытой держит.
С кикиморой ей не совладать. Хищник быстрый, сильный. Когти — в ладонь длиной. Зубы — что шило сапожное. Ее на рогатину взять еще можно попытаться, а с мечом — гиблое дело.
— Лезь на дерево, кому говорю!
— А ты?
— А что я? Я уже мертвец. Меч мне оставишь. Утром заберешь.
— Я тебя не брошу!
— Вот дура баба! Бегом на дерево! — Не то бульканье, не то кваканье доносилось уже из-за ближних стволов. — Отец из-за меня погиб, так хоть дочку сберечь…
— Брохан, я…
— Ты отомстить хочешь, Вейте, дочь Витека Железный Кулак?
— Хочу!
— Тогда лезь! Давай ногу!
Крыло Чайки подставил сложенные «лодочкой» ладони.
— Ну? Ждать долго?
Вейте решилась. Положила меч на мокрые листья. Так, чтоб сразу калека рукоятку нашарил. Поклонилась Брохану, да не как равный равному и даже не как талун королю, а как самый бедный поселянин повелителю кланяется. Потом осторожно поставила сапожок на ладони воина.
— Давай. — Сильные руки толкнули ее вверх. Усилие вызвало такой приступ боли, что Брохан завыл, зарычал голодным клыканом.
Кикимора забулькала в ответ уже в полный голос, но Вейте успела вцепиться непослушными пальцами в нижнюю ветку — локтей семь до земли, сама в жизни не допрыгнула бы. Подтянулась, забросила одну ногу, вторую. Уселась. Глянула вниз.
Кикимора вышла на поляну и теперь кралась к костерку. Короткое, толстое тело, паучьи лапы с перепонками между пальцами. Когти. Зубы.
— И-и-и-эх! — воскликнул Брохан, и в его голосе звучала почти что радость. — Меч в руках! Ну, Пастырь Оленей, готовь пир горой!
Хищник присел на задние лапы и зашипел, раздувая горловой мешок. Гребень жестких, бурых с прозеленью волос от загривка до темени то поднимался, то опускался.
— Ну давай, тварь! Я жду! — Брохан выставил перед собой меч.
Кикимора прыгнула.
Скрежет когтей по кольчуге.
Визг подраненного зверя.
Глухой вскрик речника.
Бульканье.
Хруст.
Удовлетворенное урчание.
Слез Вейте больше не сдерживала. Они текли горячим ручейками по щеками и капали вниз, туда, где погиб человек, которого еще утром она считала злейшим врагом.