— Что там было дальше, барон? — поторопила Бейона. — Не тяни с рассказом, нам пора в обратный путь.
— Эвану удалось рассеять косоглазых тварей, но, преследуя трусливо разбегавшихся врагов, он попал на прииск Красная Лошадь.
— Дурацкое название.
— Да уж, глупее не придумаешь. Но на том прииске с дурацким названием отряд Эвана был вырезав подчистую. Не ушел никто.
— Ясно. — Леди-канцлер кивнула. — Я передам твои слова королю. Пойдем, Брицелл. До встречи, барон.
Она круто развернулась и пошла к лошадям. Капитан егерей задержался ненадолго. Лишь для того, чтобы спросить:
— Кто убил Эвана и его людей?
— Толпа взбунтовавшихся старателей.
— Не может быть! Эван — пригорянин. Они рождаются с мечами. Ты видел его в деле?
— Нет, но слыхал много любопытного. Говорят, нашла коса на камень. На каждого пригорянина есть другой пригорянин. Посноровистее. Был один такой и на Красной Лошади. Но ты на него не в обиде, я думаю?
Брицелл зыркнул исподлобья:
— Переправишься через Ауд Мор, старайся в тал Ихэрен не углубляться. Неспокойно там.
— Спасибо, капитан. Я запомню.
— Не за что. Прощай, капитан.
Небольшая кавалькада, подняв коней с места в галоп, умчалась на Юг, в сторону Фан-Белла.
От Восходного кряжа набежали грязные, как затертое исподнее белье, облака. Пошел мелкий, больше похожий на садящийся туман дождь. Первый раз в Ард'э'Клуэне за последние три луны.
Трегетройм, королевский замок, яблочник, день семнадцатый, после полудня
Солнечные лучи, пронзая украшавшие окна троновой залы витражи, цветными бликами ложились на пол.
Отзвуки только что прозвучавших слов короля еще гуляли гулким эхом по пустым, затянутым паутиной закоулкам. Немногочисленные допущенные к дневной аудиенции веселинского посла придворные молчали, обдумывая сказанное.
Витгольд, в предчувствии очередного приступа, потирал правый бок ладонью, стараясь скрывать движение широкой полой коричневой мантии, расшитой языками пламени. Взгляд его в сотый раз пробегал по гобеленам. Искусные мастера изобразили картины из жизни Трегетренского королевства от самой войны Обретения. Долгая история, великие предки, подвиги и свершения.
Вот сцена поклонения спустившемуся с небес Огню. Вышивальщик погрешил чуть-чуть против истины, изобразив баронов в доспехах и благообразных жрецов на фоне храма с алтарем. Кольчуги в то время были лишь у тех воинов, которые содрали их с поверженных остроухих. То же можно сказать о мечах и копьях. И никаких баронов и жрецов. Племенные вожди и шаманы — это более правдоподобно.
На другом гобелене служители Огня Небесного обрушивали потоки пламени на головы сидов, мчащихся к строю пехотинцев-копейщиков. Снова неправда. Перворожденные изображены клыкастыми чудовищами, а их кони отталкиваются от земли когтистыми лапами, наподобие петушиных. Плевать. Не так уж это и важно. Гораздо важнее белоснежная длань Сущего Вовне, или Отца Огня, простертая в отеческом благословении над трегетренским строем. А трегетренским ли? Ведь в те далекие годы не было еще королевств. Не было даже Приозерной империи.