Осматриваю улицу. Дождь наконец-то прекратился. Редкие прохожие и обилие света. Плюс полицейский в темном шлеме, уныло маячащий на соседнем углу. В эту минуту я могу только позавидовать ему: он может торчать здесь до утра, и никто не обратит на него никакого внимания, в то время как сам я должен непрерывно сновать из улицы в улицу. Медленно иду в обратном направлении и в порядке эксперимента вынимаю миниатюрный приемник и нажимаю соответствующую кнопку.
— Вы серьезно отказываетесь от устриц? — слышится на фоне неясного постороннего шума незнакомый мне голос.
— Мистер Мортон отлично знает нашу кухню, — доносится более глухо другой голос — по всей вероятности, это говорит метрдотель.
— Я говорю не о кухне, а об устрицах, — слышу я голос американца.
Выключаю свою технику. Какой смысл напрасно тратить пленку магнитофона, который начинает работать автоматически при включении приемника. Мне уже и так ясно, что я могу рассчитывать на прослушивание в радиусе ста метров. Итак, Мортон…
Новое имя. Имя с вопросительным знаком. Я надеюсь, что если Мортон — тот самый человек, на которого я делаю ставку, то разговор или какая-то его часть, будет вестись за пределами ресторана, даже если этот ресторан и называется «Белый слон». Поэтому я отказываюсь от пришедшей мне в первый момент в голову рискованной идеи: приютиться где-нибудь у черного входа или попытаться проникнуть поближе к ресторану через подъезды соседних домов.
Вместо этого я довольствуюсь самым что ни на есть простым: за полтора часа трижды прохожу из конца в конец Бонд-стрит с видом человека, вышедшего на вечернюю прогулку. Я бы продолжал прогуливаться и дальше, если бы полицейский, верный своей странной привязанности к «Белому слону», не продолжал упорно торчать поблизости от ярко освещенного входа.
— Думаю, что кофе нам лучше выпить дома, — слышу я в своем приемнике голос Мортона.
— Как хотите, мне все равно. Я, пожалуй, все-таки закажу себе мороженое, — отзывается Ларкин.
Кому-то этот разговор может показаться незначительным, но для меня он полон смысла; кроме того, он подсказывает мне, что настала пора действовать. Я торопливо иду в сторону стоянки такси. На стоянке три машины с тремя водителями разного возраста. Я подхожу к самому молодому из них. Старики, как правило, капризны и ворчливы, молодые же нахальны и развязны. Все же я останавливаю свой выбор на самом молодом. Может, потому, что лицо его мне показалось самым симпатичным.
— Прошу вас доехать до Клиффорд-стрит, въехать в нее, развернуться и остановиться на углу.