— Приблизительно через две недели. А может быть, даже немного раньше. Это зависит от маршрута баржи.
У меня такое ощущение, что, получив из моих куцых фраз необходимую информацию, он может меня тут же ликвидировать, ничего от этого не теряя. О прибытии товара Вена будет своевременно уведомлена, и точно так же своевременно Вена по телеграфу проинформирует Дрейка или того, кто его заменит. С этого момента дальше все будет идти и без помощи Питера, так что Питера можно отправить на тот свет. Тем более что Дрейку и там будет нужен секретарь.
— Думаю, что все в порядке, — доносится до моих ушей бас хозяина квартиры.
Он блаженнно посасывает сигару и рассеянно созерцает большое зеркало с зеленоватым отливом, висящее над камином. Я не удивлюсь, если окажется, что в данный момент решается моя судьба.
— Так это или не так, покажет время, — вставляю я осторожно.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что у Дрейка это преодоление нерешительности, как вы изволили выразиться, граничит с легкомыслием.
— А что мы теряет от его легкомыслия? — с недоумением поворачивается ко мне Мортон.
— Ровно ничего, кроме того, что посылка может не прибыть по месту назначения.
— Почему? Да говорите же! Не вынуждайте меня прибегать к допросу.
— «Фрина», мистер Мортон, всего-навсего небольшая греческая фелюга, в корпусе которой очень трудно скрыть товар. К тому же, как на грех, на этот раз вес товара очень внушителен. Ведь пятнадцать килограммов героина, как бы ни были они тщательно спрессованы, совсем не безделка. Поэтому ничего удивительного, если пограничники наложат лапу на товар, прежде чем мои люди получат его в руки.
— Разве Дрейк не учел все это?
— Да он же ничего не смыслит в кораблях… Он знает только одно: надо спешить. И спешит.
— А почему вы его не разубедили?
— Потому что вы тоже спешите. Указания, которые вы мне дали, были составлены в этом же духе: действовать без проволочек.
— Формально вы правы, — рычит Мортон, — но только формально. Поскольку мы имеем в виду разумные действия, а не действия, ведущие к провалу.
— Я вовсе не думаю, что нам грозит провал. Операция имеет немало шансов на успех. Просто я считаю своим долгом уведомить вас о рискованности предприятия.
— Разумеется, разумеется, — произносит хозяин уже миролюбивым тоном и снова погружает взор в зеленоватый омут, висящий на стене.
Он некоторое время молча курит. Потом, как будто вспомнив о моем присутствии, спрашивает:
— Скажите, мистер Питер, в случае провала теперешней операции вы смогли бы подготовить новую?
— Естественно.
— И она будет более тщательно подготовлена?