Немного помолчав, я нехотя отзываюсь:
— Буду я ему предан или нет, зависит от условий.
— Вы — деловой человек! — рычит Дрейк. — И эта ваша черта мне уже знакома. Но даже на деловых людей иногда накатывает: привязанности, ностальгия, Родина с большой буквы и прочее…
— Я плаваю пятнадцать лет, — апатично говорю я и беру новую сигарету. — И за все это время не провел на Родине с большой буквы и пятнадцати месяцев…
— Да, это недурной тренинг, — соглашается Дрейк. — Но все на свете имеет оборотную сторону. Может, вы оторвались от людей… утратили связи… В сущности, какие у вас связи на родине?
— В каком смысле? — интересуюсь я, глубоко затягиваясь.
— Кто ваши друзья? С какими людьми вы водите знакомство?
— Самыми разными: рыбаками, моряками, портовыми служащими.
— Так. А есть среди них люди, на которых можно положиться?
— Как бы я работал, если бы их не было? Мало сэкономить часть фонда, надо еще ее сбыть.
— Вам, конечно, лучше знать, — кивает рыжий.
Он выпивает остаток виски, затягивается сигарой и продолжает:
— И еще один вопрос, друг мой. Третий и самый важный. Cтарина Дрейк привык требовать от своих подчиненных беспрекословного повиновения.
— Я что, должен принести присягу?
— Нет, присяги не надо. Вообще я не из тех людей, которые любят хвататься за слова и обещания. Но должен вас предупредить, поскольку чувствую в вас некоторую нервозность. Мы здесь — люди спокойные, друг мой; если кто-то имеет право нервничать, то только я! А поскольку я этим правом не пользуюсь, то все у нас идет тихо и мирно. И повышенного тона я терпеть не стану.
Мой ответ звучит пренебрежительно.
— Мне тоже незачем особенно волноваться. И незачем строить из себя более спокойного, чем я есть на самом деле.
Дрейк бросает на меня беглый взгляд, но молчит.
— Я еще не слышал другой стороны условий, материальной, — напоминаю я.
— Она будет целиком зависеть от вас. — Дрейк добродушно усмехается. — Какой толк обещать вам кучи денег, если вы все равно не сумеете их истратить из-за преждевременной кончины…
Стряхнув пепел с сигары, он устремляет меланхоличный взгляд на бутылку «Баллантайна», но воздерживается.
— У вас будет комфортабельный номер в «Аризоне» — одном из моих небольших предприятий. Будет приличное жалованье, пятьсот фунтов. Для дебютанта вроде вас это страшно много. Чего же еще?
Рыжий бросает на меня вопросительный взгляд, но я молчу.
— Что касается ваших обязанностей, то первая из них — не покидать нашей улицы без разрешения. Шутники прозвали ее Дрейк-стрит. И поскольку вы работаете на Дрейка, вы должны все время находиться у меня под рукой, на Дрейк-стрит.