Коляска остановилась, вернув Эмили к действительности. Она увидела большой мраморный памятник и вопросительно взглянула на спутника.
— Оливия, — объяснил он, спрыгнул вниз и подал ей руку. — Это то самое место, где…
Эмили спустилась на землю и внимательно посмотрела на Дэвида. Он явно был в смятении.
— Зачем ты привез меня сюда?
— Рано или поздно ты и сама бы его обнаружила. Эмили подошла к высокой заостренной стеле и вслух прочитала надпись:
— «Оливия Райс Эшленд — любимая супруга Эдгара — и сыновья-младенцы Эдгар и Чарлз. Утонули 26 апреля 1836 года».
Эмили замолчала, ее взгляд опустился к подножию монумента. Она молча читала эпитафию, и ее охватил смертельный холод.
— Такие грустные слова, — прошептала она. — «Гибель мечты»…
— Слова моего дяди, — с каменным лицом произнес Дэвид. Эмили прикоснулась к мрамору — холодному как лед. С одной стороны от памятника проходила дорога, с другой — невозмутимо текли воды Бразоса. Глядя на крутые глинистые берега, Эмили представила себе покрытых пеной, взбесившихся коней, из-за которых погибли молодая женщина и двое маленьких детей. Она содрогнулась.
Сегодня течение Бразоса было спокойным; но эта река бывает очень опасна.
— Где они… Я хочу спросить, они здесь не похоронены, правда?
Дэвид обернулся к ней, глаза его странно блестели.
— Нет. Все, что осталось на память о них, этот памятник и река.
В глазах Дэвида горели боль и ненависть, когда он смотрел на спокойно текущую внизу реку.
— Бразос — как женщина, — с горечью прошептал он. — Нет, как шлюха. Нежная, манящая, несущая смерть.
Эмили была поражена. Неужели это произнес мягкий, застенчивый Дэвид? Она не удивилась, если бы так сказал Эдгар Эшленд, но не Дэвид! Какая же жестокая обида таилась в его душе!
Услышав, как ахнула Эмили, он извинился:
— Прости меня, Эмили, я забылся. То, что я сказал, непростительно.
При виде его смущения у Эмили сжалось сердце.
— Ты не должен извиняться. Природа жестока. Дэвид взял ее под руку и предложил:
— Давай осмотрим хлопковые плантации.
Через несколько секунд, когда они снова выехали на дорогу, сердце Эмили глухо забилось: галопом на коне приближался Эдгар Эшленд! Дэвид помахал ему, но, к счастью, дядя только кивнул и промчался к дому.
Дэвид повернул упряжку на узкую тропинку, вьющуюся через поля. Вскоре Эмили отвлеклась от своих тревог, глядя на ровные ряды хлопка, тянущиеся вдаль до бесконечности.
Несколько десятков рабов прореживали и пропалывали растения высотой всего в несколько дюймов.
— Я не знала, что это поместье такое большое, — заметила Эмили.
— Большое! — рассмеялся Дэвид и погнал коней по тропе. — Ты видела лишь часть наших владений. Оглянись: все, что ты видишь до самого горизонта, это земли Бразос-Бенда!