27 июля 1S76 года
— Мадлен Эвери, что ты делаешь? — Сьюзен стояла в низу лестницы, вытирая руки кухонным полотенцем. — Не можешь же ты скрываться здесь все время и читать!
Мэдди спустилась с книгой в руке.
— Я кончила «Графа Монте-Кристо», бабушка. Такие захватывающие приключения, и во Франции! — Оказавшись на нижней ступеньке, она замолчала и, сияя, вздохнула. — Это было прекрасное бегство от этой — этой ужасной дикости. А теперь я начну «Алое письмо», как только найду его в чемодане. Как я хочу иметь настоящие книжные полки!
— «Алое письмо», безусловно, тебя развеселит, — с явной иронией заметила Сьюзен. — А что за книга у тебя в руке?
Мэдди подняла книгу, чтобы бабушка увидела ее название: «Путеводитель для леди к совершенному благородству».
— Это мамина. Она давала мне ее читать множество раз за последние несколько лет, вероятно, когда в моих манерах обнаруживала заметные пробелы.
Покачав головой, Сьюзен взяла томик и раскрыла его на оглавлении.
— «Разговор с легкостью и пристойностью» — прочитала она вслух. — Ужасно скучно. Пойдем-ка на кухню, где я занята более интересным делом!
Мэдди последовала за бабушкой, возражая на ходу:
— Мне было очень полезно снова прочесть отрывки из этой книги. Например, я знала, что мне не следует называть мистера Дэниэла по имени, это неправильно, но я пошла на это потому, что все к нему обращаются именно так. Эта книга напоминает мне, что такое обращение открывает дорогу к неприятной фамильярности… гораздо больше, чем можно себе вообразить.
— Неприятной? — переспросила Сьюзен, сбитая с толку. — Если хочешь выслушать мое мнение, то я скажу, что неприятна сама эта книга. Честно, Мэдди, дорогая, почему ты поддаешься таким удушающим жизнь понятиям? Безумным правилам, которые придуманы только для того, чтобы мешать людям наслаждаться жизнью?
В яркой и жаркой кухне стоял запах свежеиспеченного хлеба и яблочного сидра. Сьюзен, родившаяся в богатой семье и ставшая еще богаче, выйдя замуж за Патрика 0'Хара, всегда считала, что деньги означают свободу — в данном случае, свободу покупать все, что хочется, несмотря на запредельные цены Дидвуда.
Сегодня это означало заплатить шестьдесят центов за фунт масла, семьдесят пять центов за дюжину яиц, доллар за большого цыпленка для жарки и тридцать центов за фунт свежего сыра.