— Я сбежал потому, что хотел жить. Оставшись, я угодил бы в петлю, что совершенно не входило и не входит в мои намерения. Досточтимый коллега, ваша честь, господа присяжные! Я изложу вам факты. Восьмого июля я, не задерживаясь, проехал через Клаудкасл прямо в Промонтори-Пойнт, где столкнулся с братьями Лезервуд. В меня выстрелили, я начал отстреливаться и, будучи метким стрелком, убил одного из братьев. Сразу после этого я направился на территорию Нью-Мексико, в Борналилло, где…
— А почему, позвольте узнать? — перебил Мэтьюз. — На вас напали в границах ваших же владений, вы убили человека исключительно в целях самозащиты. Невиновный не спасается бегством, мистер Ковингтон! Будь ваша совесть чиста, вы? отправились бы не на мексиканскую территорию, а в Клаудкасл и рассказали бы все шерифу Кокрейну!
— Любому шерифу нужны доказательства, и, я думаю, мистер Кокрейн не исключение, а между тем этот документ, — Кейн указал на бумагу, что лежала сейчас перед присяжными, — находился в Борналилло. Без этого важнейшего свидетельства у меня не было возможности доказать свои права на землю. Увы, я был арестован раньше, чем документ оказался у меня в руках.
Кейн умолк с таким видом, словно у него в запасе было что-то еще. У Натали екнуло сердце. Неужели он хочет рассказать все? Но взгляд голубых глаз скользнул по ней как по пустому месту. Кейн больше ничего не добавил.
Она должна была бы почувствовать облегчение, но этого не произошло. В деревянной, неестественной позе Натали сидела в судейском кресле и боролась с волной дурноты, бессильная защитить то, что по праву считала своим и что этот южанин с такой легкостью вырвал у нее из рук. Муж — человек, которого она любила всем сердцем, которому столько лет после его смерти хранила верность, — проиграл в карты священную землю, на которую она сама даже не отваживалась ступить.
Почему она не сказала Девлину о золоте? Если бы он знал об этом, то никогда не поставил бы на кон ту часть поместья, а так для него это был бесполезный кусок земли. Каменистый склон нельзя ни засеять, ни сделать там выпас… Почему, ну почему она не нарушила клятву и не рассказала Девлину все?!
Заседание продолжалось, однако Натали теперь была сторонним наблюдателем. Кейн Ковингтон восторжествовал над ней и (она была в этом совершенно уверена) вот-вот должен был восторжествовать над обвинением. Его речь произвела огромное впечатление на присяжных. Судя по выражению их лиц, они уже мысленно вынесли оправдательный приговор.
Кейн был чужаком, к тому же южанином, поэтому и речи не шло о дружеском расположении. Дело было в простой справедливости. Натали ничуть не удивилась, когда после короткого обмена мнениями Кейн был единодушно оправдан.