— Послушай, Ковингтон, — с нажимом начала Натали, — и, ради Бога, попытайся понять! Ты жестоко ошибаешься насчет меня…
— Мэм, ваш жених сейчас присоединится к нам, — ехидно перебил Кейн и, понизив голос, добавил: — Вот и посмотрим, кто прав, а кто ошибается. Если прав я, и секунды не пройдет, как твоя маска окажется на привычном месте.
Кипя бессильной яростью, Натали вынуждена была приветливо улыбнуться лорду Блэкмору. Чего бы только она не отдала сейчас за возможность как следует пнуть Кейна в голень острым мыском туфельки!
— Ковингтон! — оживленно приветствовал Кейна граф. — Мы ждали вас целый день, не правда ли, дорогая?
— Правда, дорогой, — подтвердила Натали, глядя в пространство между их головами.
— Я тронут, — с усмешкой отозвался Кейн. Он обменялся рукопожатием и парой любезностей с единственным мужчиной в городке, снисходившим до общения с ним. Кейн инстинктивно не доверял лорду Блэкмору, задаваясь вопросом, что за игру тот ведет. Граф лез из кожи вон, стараясь быть с ним любезным, но зачем ему это нужно? Кейн абсолютно не верил в его искреннее расположение.
Когда их руки разжались, Кейн, убирая свою, случайно задел Натали. Непроизвольно они посмотрели друг на друга и тут же отвели взгляды.
— Прошу меня извинить, миссис Бейкер пытается привлечь мое внимание.
Он откланялся и ушел. Эшлин тотчас повернул Натали к себе за плечи.
— Что все это значит?
— Что именно?
— Я следил за твоей беседой с Ковингтоном, дорогая. Мне не слишком понравилось то, что я увидел. Неужели мне следует ревновать?
— Нет, что ты! — запротестовала Натали, мысленно скрежеща зубами.
Она вела себя именно так, как говорил о ней Кейн — лицемерила, притворялась, играла роль. Проще говоря, она непрерывно лгала. Будь она честной перед Эшлином и собой, она бы ответила: “Да, у тебя есть тысяча и одна причина ревновать меня к Ковингтону! Я позволила ему то, чего не позволяю тебе, своему жениху! Я была с ним в постели, я делала такое, за что ты презирал бы меня! А теперь он пытается все это повторить! Он обольщает меня, и я… я слабею! Ревнуй меня, Эшлин, ревнуй, не позволяй мне снова пасть!”
— Вот и хорошо, — улыбнулся граф ее негодующему протесту и привлек чуть ближе к себе. — Понимаешь, я прочел в глазах Ковингтона желание…
— Эшлин, прошу тебя!
— Ты должна выслушать, дорогая, — мягко упрекнул он. — Думаешь, я слеп? Для меня давно уже не секрет, что Ковингтон на тебя засматривается. Это совершенно очевидно, он даже не старается этого скрывать! Но я не раздосадован — я польщен, и хотя не доверил бы этому южанину свой бумажник, не говоря уже о невесте, тебе, моя дорогая, я могу доверять. И я доверяю. Безоговорочно!