— Ваша правда, сир, — признал Лэннион. — Вот только леди Бет в рыцари посвящать никто не собирается — под каким предлогом вы мыслите ее увезти? И как вы помешаете леди Элис увязаться за детьми?
— Очень просто, — отмахнулся Джеральд. — Это ведь только в сказках короли — дураки.
Лэннион приподнял брови.
— Ладно, не только в сказках, — уступил Джеральд. — Но я-то, смею надеяться, не самый большой дурак среди королей.
— Не самый, — флегматично подтвердил Лэннион, рассеянно изучая содержимое своего кубка.
Джеральд расхохотался.
— Вот и подумайте — неужели у меня не хватит ума отыскать в Эйнсли лекаря, который подтвердит, что воздух столицы необходим для здоровья леди Бет — и совершенно пагубен для… цвета лица леди Элис.
На сей раз расхохотался Лэннион.
— Жуткая женщина! — с чувством — и никак уж не тем, которое доставило бы удовольствие Элис де Бофорт — произнес король. — Все время шипит, как сырые дрова в огне.
— Уж такая у нее манера разговаривать, — заметил Лэннион.
— Манера! — усмехнулся Джеральд. — Знаете, что мне напоминает эта ее манера? Мою первую кампанию против Ледгунда. Еще в бытность мою оруженосцем.
— Разве леди Эйнсли похожа на ледгундцев? — поинтересовался Лэннион.
— Да не на ледгундцев, а… помните, как наш обоз отбили и с едой было скверно? — Дождавшись кивка Лэнниона, Джеральд продолжил: — Достался мне тогда сухарь — страшный-престрашный, затхлый, как пятки покойника, весь плесенью траченный… а что поделаешь, если другого нет? Страдал я, страдал над сухарем этим, а потом все-таки откусил… а в нем, оказалось, муравьи так и кишели… — Джеральда передернуло. — Что со мной сделалось… Лэннион, вы даже представить себе не можете!
— Ну а зачем мне представлять, — возразил Лэннион, — то, что я и так вижу? Вы совершенно правы, сир, — что с леди Элис беседовать, что полный рот такой плеснелой ползучей дряни откусить… разницы никакой.
— Как сказать, — раздумчиво примолвил Джеральд. — Тогда терпения у меня было все же поменьше.
— Вот как, сир? — делано удивился Лэннион. — А я и не знал, что чего-то может быть меньше, чем нисколько, — пусть даже и терпения.
Джеральд засмеялся.
— Вот его у меня на старших Бофортов и не хватает, — заявил он. — Решено — завтра же с утра отыщу лекаря, а потом без промедления закладываем повозку и убираемся отсюда так быстро, как только возможно! И никаких долгих сборов — пусть Берт и Бет возьмут с собой только самое в дороге необходимое.
Однако уехать назавтра Джеральду не удалось, несмотря на всю его решимость.
Сон сморил его только к рассвету — а вслед за рассветом пришло ненастье. Когда Джеральд поутру выглянул в окно, с потемневшего неба лил дождь пополам с мокрым снегом. Ехать в такую погоду куда бы то ни было просто немыслимо: дороги она превратила в кашу, в совершенно непроезжее месиво.