— Ух ты, блин! — Лешка кое-как поднялся и потирал ушибленные места.
Из-за полного мрака мы не сразу поняли, на что он свалился. Мы пребывали в неведении до тех пор, пока всю нашу компанию не осветили автомобильные фары. Отвернувшись от ослепляющего света галогеновых фонарей, мы с Лариской увидели еще одну машину, стоявшую прямо у забора. На нее-то Лешка и свалился.
Из подъехавшей машины, с пассажирского места, вышел молодой парень. Он подошел вплотную к Лешке, и я поразилась: Горчаков вообще-то был не маленьким, но рядом с этим качком он казался подростком.
Незнакомец начал с того, что размахнулся и ударил Горчакова по лицу; не ожидавшего нападения Лешку отбросило к забору, он еле удержался на ногах.
— Ну что, козел, ты понял, что попал?
Незнакомец снова замахнулся, но Лешка уже сориентировался в обстановке. Он увернулся от удара и замахнулся сам, но ударить не смог: его схватили за руки еще двое, выскочившие из подъехавшей машины. Такие же, как и первый качок, — кожаные затылки.
— Вот так, подержите его, братаны, — удовлетворенно сказал первый и два раза с размаху ударил Лешку под дых.
Лариска закричала, но ей тут же зажал рот еще один, неслышно подошедший сзади.
— Девчонок-то хоть отпустите, уроды, — прохрипел Лешка, дернувшись в руках державших его.
— Ага! Щас-с! — с видимым удовольствием ответил главный. И продолжил:
— Ты видел, говнюк, что ты зеркало сбил с моей машины?! Ты на всю жизнь попал, не расплатишься.
Он обшарил Лешкины карманы, вытащил бумажник, раскрыл его, достал оттуда удостоверение, демонстративно стал его разглядывать, а потом положил к себе в нагрудный карман. Бумажник он выбросил в снег, прокомментировав в том смысле, что он никому на фиг не нужен, поскольку там нечего даже Лешке в задницу засунуть.
— Ты!.. — дернулся Лешка, но еще раз получил в зубы и после этого уже ничего не говорил.
— Значит, так, козел: завтра в десять вечера здесь же, принесешь бабки — тыщу баксов за зеркало, а вот это, — он достал из кармана и повертел перед Лешкой удостоверением, — у меня побудет, как гарантия того, что ты придешь. Понял, ублюдок? Пошли, ребята.
Они отпустили Лешку и Ларису, расселись по машинам, двое: главный и тот, что держал Ларису, — сели в джип со сбитым зеркалом и резко газанули. А вслед за ними тронулась машина, стоявшая поодаль, метрах в двадцати, которую я сразу и не заметила: знакомый темно-серый «крайслер».
Лариса проводила их взглядом и опустилась в снег. Я растерялась, не зная, к кому кидаться. Горчаков меня опередил, подойдя к Ларисе. Он присел перед нею на корточки, оценил ее состояние, помог ей встать; назад в прокуратуру нам было уже не вернуться, через забор мы сейчас вряд ли перелезли бы, тем более что ящик остался по ту сторону ограды. Ко мне ехать было ближе всего.