— Давайте где-нибудь помянем Гену. Я домой к нему не поеду, может быть, ко мне? Надеюсь, ваш товарищ не откажется?
— Не откажусь, — заверил его Горчаков и протянул через проход руку:
— Алексей.
— Александр. — Они обменялись рукопожатиями.
Когда автобус остановился возле станции метро, они собрались выходить. Мое паршивое настроение не проходило, и факт похорон исправить его явно не мог.
— Я, пожалуй, не поеду, извините, ребята, — сказала я и тут же удостоилась ощутимого пинка по ноге.
Горчаков, выразительно глядя на меня, сказал:
— Маша, без тебя и я не поеду, а Гену помянуть надо! Давай выйдем из автобуса и определимся, хорошо?
Я согласилась, вышла вслед за ними из автобуса и не успела оглянуться, как уже сидела в такси, в мгновение ока остановленном Александром. Боже, как мне не хотелось тащиться к незнакомому человеку, в незнакомый дом, хотя доктор и внушал симпатию. А потом одной ехать домой! Нет уж.
Как только такси тронулось, я сказала, что Гену помянуть надо, но у меня на сегодняшний день определенные планы, поэтому я предлагаю ненадолго поехать ко мне.
— Удобно ли это? — засомневался доктор.
Леша заверил его, что удобнее не бывает; он задал таксисту маршрут, и через полчаса, нагруженные двумя бутылками водки, бутылкой красного вина и закусками, мы входили в квартиру, где я так предусмотрительно убралась утром. Вот уж, действительно, не знаешь, где соломки подстелить! Я вспомнила одно свое дело, по которому мне пришлось объявить свидетельнице, пришедшей на допрос, что мы сейчас поедем к ней домой с обыском; бедная женщина от отчаяния чуть не выкинулась из окна моего кабинета; она на коленях умоляла разрешить ей поехать домой первой и убраться перед обыском, со слезами на глазах она причитала, что у нее дома свинарник, она не успела сделать уборку, и ей безумно стыдно перед понятыми и следователем. Ничего такого мы не нашли, да и не рассчитывали, обыск был простой формальностью, но с точки зрения женщины я ей в душе искренне посочувствовала.
Гену мы помянули по всей форме. Через пару часов и я, и Лешка были с доктором лучшими друзьями.
Разговоры, конечно, крутились вокруг Генки, его последних дней. А доктор рассказал нам интересные вещи о близости Струмина к профессору Неточкину; Генка, оказывается, писал диссертацию по сосудистой хирургии и пропадал у Неточкина в институте. Потом наши разговоры плавно свернули на насущные проблемы. Воспользовавшись присутствием человека с медицинским образованием, я решила выяснить некоторые мучившие меня вопросы. Например, отчего может наступить смерть молодого человека, если ни наружных, ни внутренних повреждений у него нет и заболеваниями, могущими привести к летальному исходу, он не страдал.