— Кто где.
— А конкретнее?
— Кто в город съехал. Кто присел за разного рода деяния…
— Хулиганство? Причинение вреда здоровью?
— Вот-вот.
— Хулиганство, значит? Без всяких подводных камней? И скрытых мотивов? Просто вульгарно перепились и подрались?
— Местные говорят, что да.
— А ты сам что думаешь? Синцов пожал плечами.
— Смотря что понимать под хулиганством.
— Андрей, не мучай меня, — взмолилась я. — Ты что, намекаешь на ритуалы какие-нибудь кровавые? Или они взорвали кого-нибудь?
— Маша, ты только успокойся, — Синцов похлопал меня по коленке, но взгляд его при этом был устремлен на дорогу, в мою сторону он смотреть избегал. — Никого не взорвали. Было жестокое обращение с животными…
— Та-ак, — я расстроилась. — Понятно. Ритуалы сатанистские. И кого замучили?
— Кошек мучили, — неохотно рассказал Андрей. — И козлу голову отрезали.
— Козлу? — я удивилась.
— Из-за козла и дело-то возбудили. Кошки никому не нужны были бродячие, жабы и подавно…
— Господи, они что, еще и жаб мучили? — я вспомнила свою покойную Василису и содрогнулась.
— Ну, жаб и я в детстве мучил. Не думал, что на тебя это произведет такое впечатление… Так вот, хозяин козла написал заявление, все ж таки козел дорого стоит. Уничтожение личного имущества.
— Ну ясно. Всё один к одному. И этот Паша туда же. Дебил, да еще сатанист… Это конец. Закономерный финал. Принесение в жертву самых мерзких существ, созданных природой: жабы, козла и следователя прокуратуры.
— Да брось ты, Маша! — похоже, Синцов даже разозлился. — Это еще вилами по воде… Капиталист этот съехал через год после того, как коттедж купил. Но бывал тут иногда, примерно раз в полгода. Последний раз его видели зимой.
— А почему он, интересно, потом не приезжал?
— Некуда было. Домик его сгорел дотла.
— Сгорел?!
— Сгорел. Причина возгорания не установлена. И вскоре после этого Паша Иванов куда-то сорвался. Но не факт, что к нему. Это раз. Два — это то, что ничего криминального за мужиком не числится. Ну, возился он с Пашей, тот вообще был тогда малолеткой. Все еще надо проверять.
— Ну да, конечно, — безрадостно согласилась я. — А как фамилия этого благодетеля? — странная догадка вдруг поразила меня.
— Эринберг.
— Что?!
Хоть я и ожидала подсознательно такого ответа, но когда он прозвучал, не смогла сдержаться. Синцов удивленно повернулся ко мне, и я вцепилась ему в руку, лежащую на руле.
— Притормози!
Он послушно остановил машину у обочины и включил аварийку. Только сейчас я обратила внимание, что вокруг стемнело; проехав поле, мы встали напротив хвойного леса, мрачного и угрожающего, невесть какие ужасы таящего за черными, почти неразличимыми в сумерках стволами. Я вытащила из газеты папку с договором и сунула ему прямо под нос.