Мэдлин чуть завистливо глянула на Донну. Она разогнала дым рукой, подалась вперед и спросила:— Донна, это правда? — Что? — шепотом спросила девушка. — Ну, про Джозефа? — Да, он провел всю ночь в участке.
Мэдлин опасливо огляделась по сторонам. Донна хоть и тоже была напугана, но напускала на себя бравый вид. Она вновь затянулась сигаретой и без надобности принялась щелкать зажигалкой. — Да брось ты эту штуку! — взяла ее за руку Мэдлин, — что же нам теперь делать? — А что ты, Мэдлин, так переживаешь за Джозефа? — Ну как же, ведь это, наверное, из-за того, что мы совершили ночью? — Из-за чего же еще! — Нет, ну конечно, из-за того, что мы сделали ночью.
Донна вновь затянулись сигаретой. — Мой отец говорит, что болезнь доктора Джакоби вызвана нападением, что это просто специально шериф распускает слухи в Твин Пиксе, что у доктора Джакоби больное сердце, а на самом деле на него напали ночью. — Но мы-то тут совсем ни при чем, — попробовала успокоить Донну Мэдлин. — Как это ни при чем? Ведь мы же послали ему пленку. И из-за этого он вышел из дому, — Донна опасливо покосилась на Хэнка, который сидел возле магнитофона.
Ей показалось, что парень прислушивается к их разговору. Тогда она, боясь, что тот сможет прочитать ее слова по губам, прикрыла их рукой и зашептала Мэдлин:— Самое главное, ничего не бойся. — Как это не бойся? — Ведь не пошли мы ему пленку — доктор Джакоби, может быть, был бы здоров. — Ну, знаешь что, Мэдлин, если так рассуждать можно дойти до того, что если ты сегодня помыла голову, то завтра из-за этого может не взойти солнце, да если еще не тем шампунем, что всегда.
И Донна потрепала рукой свои пышные волосы. — Конечно, — сказала Мэдлин, — если так думать, то можно и с ума сойти. — Да ладно, успокойся, — что сделано, то сделано.
Мэдлин упорно молчала. — Знаешь, подруга, если ты допустишь, чтобы такие мрачные мысли преследовали тебя с утра до вечера, то уж лучше сразу ползти на кладбище. — И что ты предлагаешь? — наконец сказала Мэдлин. — Нам нужно всем молчать. Буду молчать я, молчи ты, так же поступит Джозеф. — Да-а-а, — протяжно сказала Мэдлин, — перспектива очень интересная.
Донна вновь припала к сигарете, но, боясь, что закашляется, глубоко не затягивалась и почти сразу же выпустила дым.
Мэдлин заметила это и слегка улыбнулась. Но тут и Мэдлин припомнила кое-что, чем можно поразить Донну. — Знаешь, что дядя Лиланд абсолютно поседел? — Как? — изумилась Донна. — А вот так. За одну ночь стал абсолютно седым. — Нет, ты что, это правда? — Да, говорю тебе. Ложился — волосы были черными, а проснулся — седой как простыня.