За пределами стен, где орудовали партийные и чекистские инквизиторы, почиталось обязательным умалчивать о том, что великий полководец жив, он был вычеркнут из числа живых. Иные из недавних соратников по оружию перевыполняли план глумления над Г. К. Жуковым. Лавры первенства в забеге хулителей попытался приобрести адмирал Н. Г. Кузнецов, который в бытность Жукова министром обороны был освобожден от должности и понижен в звании. Кузнецов затаил великое недовольство министром. Узнав о его снятии, Кузнецов (по собственным словам!) засуетился: "Я был убежден, что об этом не знал Президиум ЦК КПСС. 8 ноября 1957 года я счел своим долгом в изменившейся обстановке изложить Президиуму ЦК КПСС свою точку зрения на обвинения, брошенные мне Жуковым". Посему адмирал настрочил пространный донос на маршала.
Подумать только, жаловался обиженный, Жуков заявил-де ему при увольнении: "Вообще начальство вами очень недовольно, и на флотах вы никаким авторитетом не пользуетесь". "Так как этот вопрос больше не разъяснялся и не уточнялся, негодовал Кузнецов, - я не мог понять, что конкретно имеется в виду, не могу ничего сказать и сейчас". Адмирал трудился совершенно напрасно, хрущевцы не оценили его творческих усилий, оставив обращение без ответа. Им бы материал о "заговоре", а Кузнецов просил Президиум ЦК КПСС восстановить его авторитет на флотах.
Как ни тужились недоброжелатели Жукова в рядах Вооруженных Сил, поклепы, возводившиеся ими, были смехотворны, хотя и преисполнены злобы, в этом случае синонима зависти. Типичный пример. В 1962 году генерал армии, дважды Герой Советского Союза П. И. Батов отметил вступление на пост начальника штаба Объединенными вооруженными силами стран-участниц Варшавского договора мемуарами "В походах и боях". С высоты нового поста он вздорно, скандально поведал о том, как представитель Ставки Г. К. Жуков притеснял его в бытность командующим 65-й армией на 1-м Белорусском фронте в дни великого наступления, операции "Багратион" летом 1944 года. Нанес такие обиды, что он все расчесывал их шрамы спустя два десятилетия.
Тогда, в победоносном июне 1944 года, Жуков побывал в одной из дивизий, нашел непорядки. По словам Батова, ее командир, "встречая маршала, несколько растерялся. Сбивчиво доложил обстановку". Это перед боем! Жуков якобы в машине, где "сидел рядом с шофером, ни оборачиваясь ко мне, приказал" комкора снять, комдива в штрафную роту. С помощью Рокоссовского наказание-де было смягчено - командиру корпуса выговор, комдива сместили с должности. Последнее, наверное, правильно, а вот в отношении первого я с пристрастием допросил свидетеля А. Н. Бучина, возившего тогда Жукова. Александр Николаевич твердо сказал - никогда Батов в машину маршала не подсаживался, он "ездил на своей". Да и разговоров о таких деликатных делах, как смещение старших офицеров и генералов, Георгий Константинович в машине не вел. Они решались за закрытыми дверями в штабе, уверенно закончил А. Н. Бучин.