— Н-но... — Док провел по губам трясущейся рукой. — Н-но...
Этот запах, который стоял в воздухе. Запах перченого, жарящегося мяса. Перец можно достать где угодно, собрать, попросить, но мясо...
— Полное соответствие, а, сеньор? И ведь до чего простая трансформация. Человеку нужно только зажить буквально так, как он всегда жил фигурально.
Он красиво улыбнулся, а у Дока комок подступил к горлу; только так он удержался от того, чтобы не ударить этого человека.
— Соответствие? — пробурчал он. — Это... это мерзость, вот что это такое! Это гнусно, чудовищно, бесчеловечно...
— Бесчеловечно? Но при чем тут это, сеньор?
— Не нужно язвить на мой счет! Я управлялся и не с такими, как вы, без всякого...
— Я в этом уверен. И поэтому вы здесь, да? Но подождите... — Он показал рукой. — Вот, по-моему, человек, который вас знает.
Человек этот только что вышел из одного из домов. Он было намного выше шести футов, наверное дюймов на пять или шесть. И его обычный вес, должно быть, составлял — наверняка составлял! — не менее двухсот пятидесяти фунтов. Но в своем нынешнем состоянии в нем едва ли было больше трети от этого веса.
Его глаза были огромными на его лишенном плоти лице скелета. Его шея была не толще, чем запястье Дока. Казалось невероятным, что он все еще жив; но, конечно, в королевстве Эль Рея очень здоровый климат и многие люди доживают до ста лет и более.
Он, пошатываясь, побрел к Доку, беззвучно шевеля губами, настолько он ослабел. Своим беспомощным молчанием, преувеличенной медлительностью движений он напоминал человека, находящегося во власти какого-то мучительного кошмара.
— Пэт, — проговорил Док мучительным шепотом. — Пэт Ганглони. — Он невольно отшатнулся от призрака; а потом, собравшись с духом, заставил себя шагнуть вперед и заключил Ганглони в объятия. — Все в порядке, Пэт. Не бери в голову, мальчик. Теперь у тебя все будет нормально. — Он похлопал скелет по плечам, и Ганглони тихо заплакал.
Карабинер наблюдал за ними с непривычным для него сочувствием во взгляде.
— Прискорбный случай, — пробормотал он. — Да, уж очень прискорбный. Он не в состоянии уйти сам. Он пробыл здесь уже гораздо дольше, чем многие.
— Это к делу не относится! — Док зло повернулся к нему. — Вы можете раздобыть мне машину — такси? Что-нибудь, на чем можно увезти его отсюда?
— Ну-у да. На это уйдет немного времени, но я могу это сделать.
— Ну так сделайте это! Давайте!
— Прошу прощения, сеньор! — Карабинер не двинулся с места. — Вы сказали, что хотели бы увезти его отсюда. Отсюда — куда?
— Куда? Да к себе домой, естественно! Куда-нибудь, где я смогу о нем позаботиться. Снова поставить его на ноги.