— Большая часть которых, между прочим, принадлежит вам, — съязвила Фанни с приятной улыбкой на лице.
Салли слегка покраснела, хихикнула и закрылась японским веером.
Мистер Ллевелин переступил с ноги на ногу и бросил мрачный взгляд на миссис Мэдкрофт.
— Я начинаю удивляться тому, как много молодых глупых женщин вам удалось привлечь в свои сотрудницы, — произнес он с глухим раздражением.
Трудно сказать, чем ответила бы на это миссис Мэдкрофт, но ее опередил Винни.
— Кстати, Эдмонд, — с заметными нотками поучения произнес Винни. — Я полагаю, ты несправедлив по отношению к мисс Кевери. Я думаю, тебе следует извиниться перед ней.
И Винни послал мне теплую улыбку.
Эглантина заерзала на своем стуле и, мне показалось, она негромко щелкнула своими великолепными зубами. Между тем, ее губы изображали улыбку. Она воздержалась от комментария высказывания мужа только потому, что заметила по категоричному жесту хозяина имения — тот полон решимости дать сражение.
Мистер Ллевелин степенным шагом двинулся из своего угла на середину комнаты. Все сосредоточили внимание на его действиях. В центре гостиной он остановился и с высоты своего роста посмотрел на меня.
— Мисс Кевери не нуждается в нашем сочувствии, — произнес он, отделяя паузой каждое слово. — Она прекрасно знает свою роль в этом деле. Не так ли, мисс Кевери?
— Господи, — подумала я. — Этому человеку мало того, что он выставил нас шарлатанами. Теперь он хочет унизить меня перед своими и моими друзьями. Это неслыханное оскорбление. Он ждет, что я сейчас покраснею и доставлй) ему тем самым удовольствие. Напрасные ожидания!
— Вы ошибаетесь, если думаете, что я по отношению к ней веду себя нечестно, — продолжал мистер
Ллевелин.
— Эдмонд, хватит! — запротестовал Винни. — Ты несправедлив и ужасно груб. Я не ожидал от тебя этого.
— Ах, да, я совсем забыл сказать, — сделав вид, что не замечает протеста Винни, продолжал мистер Ллевелин. — Вы еще не знаете, что я поймал мисс Кевери, когда она тайком прокралась в комнату моей мачехи.
Это было сегодня в полдень.
Урсула от изумления открыла рот. Даже видавшая виды миссис Мэдкрофт заметно побледнела.
Решив, что молчать, слыша такое обвинение, нельзя, я встала, посмотрела мистеру Ллевелину в лицо и смело прошла на середину гостиной. Здесь, глядя хозяину имения прямо в глаза, я сказала так, чтобы слышали все остальные: «Я же объяснила вам, почему я там находилась. Теперь повторю. Я услышала звук бьющегося фаянса и подумала, что кому-то нужна моя помощь».
— Господи! — воскликнул Винни и уставился на меня. — Лили … это же миссис Ллевелин имела привычку бить посуду, когда была огорчена.