Гвинет приложила руку к виску. Она хотела стереть из памяти все детали того страшного вечера, но не смогла и задрожала от запоздалого страха. Она чувствовала себя такой беспомощной!
Увидев слезы, вновь подступившие к глазам Гвинет, Джесон вздохнул и сказал, обнимая ее за плечи:
— Ну-ну, успокойся. Быть может, я и преувеличиваю опасность.
— Гарри… Он грозил расправиться с Марком, — всхлипнула Гвинет. — Я думаю, что даже если бы он и получил тот портрет, он все равно убил бы меня, а быть может, и Марка.
Джесон ясно увидел перед собой эту картину — развороченная кухня, пол, усыпанный осколками посуды, и Гарри, наводящий на Гвинет ствол револьвера, и снова почувствовал холодок под сердцем — точно такой же, как в ту секунду, когда грянул выстрел.
— Ничего этого не случится, если ты будешь не одна, — запальчиво сказал Джесон. — Ты должна вернуться в свою семью, к людям, которые о тебе позаботятся. Иначе, черт побери, твоя проклятая гордость сведет тебя в могилу, Гвин. Одинокая женщина…
Гвинет резко отшатнулась от него, и Джесон тут же замолчал.
— Это не такая уж редкость, — прошептала Гвинет. — И в том, что женщина живет одна, нет ничего предосудительного.
— Гвин, — сказал Джесон, раздражение которого утихло, а вот страх и возбуждение остались. — Давай не будем переводить разговор в область предположений. До тех пор, пока все не уладится, ты не можешь жить одна, как ты этого не понимаешь?
Джесон пылко обнял Гвинет. Ему не хотелось сейчас ни спорить с ней, ни пугать ее, а просто хотелось обнимать горячее упругое тело и знать, что никакие силы ада не посмеют тронуть Гвинет, пока она остается в его объятиях.
Гвинет придвинулась ближе к Джесону. Так она всегда делала еще в детстве, когда кто-то обижал ее, а Джесон начинал успокаивать. Правда, на этот раз их роли поменялись, и теперь уже Гвинет успокаивала Джесона.
— Все в порядке, — прошептала она и погладила Джесона по спине. — Все в порядке, — она поцеловала его в щеку, в подбородок. — Все в порядке, — и она поцеловала его в губы.
И с этого момента все резко переменилось.
Всего лишь мгновение его губы оставались мягкими, но затем напряглись, раздвигая губы Гвинет, а затем между ними проскользнул кончик его языка. У Гвинет перехватило дыхание, а Джесон принялся целовать ее долго, страстно, и его поцелуи помимо желания пробуждали в Гвинет воспоминания о прошедших днях. Да, это был Джесон, ее Джесон, по которому она так соскучилась!
Он положил Гвинет на подушки, обхватил ладонями ее щеки, до сих пор не веря тому, что произошло. Ведь он и не думал соблазнять Гвинет, это она первой поцеловала его. Кровь бешено гудела в жилах Джесона при мысли о том, что Гвинет, возможно, сама не желая этого, в одну секунду изменила все правила игры. Конечно, воспитанный мужчина должен был бы дать Гвинет время на то, чтобы проверить, права она или нет. Пропади он пропадом, этот деликатный джентльмен с лягушачьей кровью! Джесон мечтал о Гвин, когда был еще мальчишкой, и с тех пор ничего не изменилось. И самой Гвинет времени на раздумье он не даст.