— У меня ни на что нет сил, — пожаловалась Гвинет. — Даже, наверное, на то, чтобы думать.
— Посидеть с тобой?
— Посиди.
Джесон опустился в свободное кресло, и теперь они сидели с Гвинет лицом друг к другу, разделенные лишь прозрачной стеной теплого воздуха, струившегося из камина.
— Ты несправедлива к себе, — заметил Джесон. — На самом деле ты очень быстро поправляешься.
«Это правда, — подумал Джесон. — Ведь с момента нападения прошло всего три дня».
Он давно уже понял, что вся жизнь Гвинет подчинена одному человеку — Марку. Весь ее мир сосредоточился в сыне, и Джесон не хотел разрушать этот мир. Он предпочел бы присоединиться к нему.
Правда, сейчас было не подходящее время, в данный момент Гвинет нуждалась в надежном друге, а не в пылком любовнике.
Джесон потянулся в кресле и спросил, откинувшись на мягкую спинку:
— О чем ты сейчас думаешь, Гвин?
— Обо всем. И ни о чем, — покачала она головой. — Например, о том, что мне делать с пони, когда мы с Марком вернемся домой.
О том, что Джесон подарил Марку пони, она узнала только сегодня утром. Рассказал ей об этом сам Марк. Восторгу мальчика не было предела, и он мог говорить о своем Баунсере без конца. Гвинет поняла, что от этого подарка ей избавиться никак не удастся.
— А не слишком ли рано тебе думать о возвращении домой? — спросил Джесон.
— Я имела в виду не Саттон-Роу. Можно найти недорогое жилье и в другом районе Лондона, там, где меня никто не знает.
— Ты не можешь жить одна до тех пор, пока не будет закончено расследование. — Голос Джесона стал заметно жестче. — Думаю, это тебе понятно. Что же касается пони, то это мой подарок Марку. Я купил этого пони, и я позабочусь о том, где его держать. Еще что-нибудь тебя тревожит?
Гвинет снова вздохнула, подумала о том, что все, на что она сейчас способна, — это только вздыхать и пожимать плечами, и прониклась к самой себе глубоким презрением.
— По-моему, все это безнадежно, — сказала она.
— Вовсе нет, — быстро возразил Джесон, подавшись вперед. — Я уже говорил тебе, этим делом занимаемся не одни мы. У меня на Уайтхолле есть друг, и он согласился помочь. Кстати говоря, вы с ним встречались. Его зовут Ричард Мейтленд.
Гвинет немного подумала и ответила, покачав головой:
— Это имя ни о чем мне не говорит.
— Он помнит тебя по Португалии. Ричард был тогда лейтенантом, получил ранение, и ты его выхаживала в лазарете.
— О, — нахмурилась Гвинет. — Тогда через наш лазарет прошло столько раненых, разве всех упомнишь! Нет, я не помню этого человека.
По известной ему одному причине этот ответ чрезвычайно понравился Джесону, и он довольно улыбнулся.