Меган удивилась, осознав, что может произойти с красивым домом всего за месяц, если к нему не прикладывать рук. Ей еще ни разу в жизни не приходилось убирать, но сейчас она с энтузиазмом взялась за дело. Ей хотелось, чтобы дом произвел на Гарри благоприятное впечатление, когда он впервые в него войдет.
Уже стемнело, когда Меган закончила работу. Она прошлась по комнатам, с удовольствием разглядывая плоды своих трудов и вдыхая запах свежести, исходящий от надраенных полов, мебели, окон. Меган почувствовала прилив гордости — непросто было привести дом в порядок. Целых пятнадцать минут ушло у нее только на то, чтобы понять, как пользоваться пылесосом. Но она все вычистила. Все тело, казалось, болит после уборки; но она поймала себя на том, что улыбается, ощущает настоящий восторг: она все-таки сделала это! Хотя от нее самой не пахло и вполовину так приятно, как от окружающего, в душе она испытывала чистоту и свежесть.
Она налила себе бокал вина и закурила сигарету, подводя итоги дня. Она была польщена неприкрытым восторгом Гарри и получила от общения с ним большое удовлетворение. Но больше всего она гордилась собой. Глядя на океан и прихлебывая вино, Меган старалась понять, что означает это новое чувство. Она никогда не отличалась склонностью к анализу или самоанализу, но в данный момент подумала, что находится на грани изменения своих взглядов на жизнь. Произошло ли это оттого, что ее действия за последние несколько часов принесли ей удовлетворение? В прошлом нечто подобное она ощущала, видя у своих ног мужчину, умоляющего о взаимной любви. Теперь же она нашла другой способ добиваться самоуважения. Но как ей применить все это в подготовке своего будущего?
Ранчо Сиело. 28 июня 1929 года
Встав с кровати и тихонько направляясь к ванной, Джейд передвигалась с осторожностью квартирного вора. Сиделка Бингхемптон спала в одной из комнат для гостей прямо под ней, а Джейд не хотелось, чтобы страж милосердия проснулась. Со времени несчастного случая прошло две недели, но Бингхемптон продолжала относиться к Джейд как к инвалиду, угрожая страшными последствиями, если она пошевельнется. Теперь, когда она чувствовала себя значительно лучше, ей становилось все труднее выслушивать от этого Торквемады в юбке, что ей можно делать, а что нельзя.
Не обращая внимания на боль в глазах, она почистила зубы и причесалась, стараясь не задеть шрам на затылке. Затем набрала полную ванну горячей воды, налила жидкого мыла и забралась в нее. Усевшись, Джейд расслабилась в ароматном тепле.