– Дикари! – возмутился Патрик. – На следующей неделе я угощаю тебя настоящим напитком, приготовься!
«Настоящий» напиток оказался выдержанным шотландским виски. Прелести этого зелья, отдававшего сивушными маслами и болезненно напоминавшего мне сельский самогон, я не понимал, но отказаться было неудобно. Патрик сделал вялую попытку познакомиться с двумя дамами среднего возраста и абсолютно шлюховатого вида, но, купив им пару коктейлей, остыл, и мы предались распутной дегустации вязкой, пахнущей дымком жидкости.
– Так и вспоминаю, – разливался я соловьем. – Типичный первач.
– Что такое «Первач»? Это «товарищ»?
– Представь себе, Патрик, ты какой университет заканчивал?
– Дублинский. А что?
– Ну как же. Накануне защиты долгожданной ученой степени, на полях Ирландии уродилась свеколка.
– Что уродилось? – Патрик недоумевал?
– Неважно, капуста, например. И она гниет на корню.
– Как это гниет?
– Сгноили проте… – Ты не протестант, случайно?
– Я – католик! – Патрик обиделся. – Так что?
– Ну, в общем, погибает капустка, – я решил не затрагивать болезненные религиозные конфликты. – И вас, студентов университета, посылают на поля спасать урожай.
– Кто посылает? – Патрик потряс головой. – Чего ты несешь?
– Английская королева. Впрочем, неважно, – я почувствовал себя в культурном вакууме. – Представь себе: поле, на горизонте виден трактор, а бригадир разливает в рюмки сделанный в простой русской деревне напиток из свеклы. И напиток этот по вкусу точь-в точь ваш шотландский виски!
– Откуда на поле взялись рюмки и виски? Я понял, ты уже пьян. Из свеклы делают русский борщ!
– Я пьян? После бокала этого машинного масла, разбавленного льдом? – Я возмутился. – Да я…
Тут я запнулся, так как со мной явно происходило что-то странное. Ноги мои были голыми, на бедрах намотана шерстяная юбка, а рукой я придерживал арбалет. С гор спускался туман, там, внизу, в долине стоит лагерем неприятель. Я ненавидел их всей душой, этих отвратительных красномордых захватчиков. Они еще услышат про нас! – И тут изо рта моего против воли вырвались гортанные звуки, подхваченные такими же, как я, стоящими рядом мужчинами.
– Хэлло? – Патрик тряс меня за плечо. – Все-таки я удивляюсь эрудиции вас, русских. Откуда ты знаешь эту песню?
– Какую песню? – Реальность медленно возвращалась сизыми клубами сигаретного дыма. Ах, добрые старые времена, тогда в барах Калифорнии еще можно было курить!
– Это боевая песня шотландцев, тринадцатого века. Я ее слышал всего один или два раза, в детстве. А ты откуда ее знаешь?
– Не обращай внимания, – от слов Патрика мне стало не по себе. – Я просто перебрал, пора домой возвращаться.