— Сокольничий Джоанна, это вам так просто не сойдет с рук. Эллис был отличным воином и…
— Я тоже воин, — спокойно возразила Джоанна.
— Слишком. Не было нужды его убивать.
— Это было бы бесчестным.
— Нет никакого бесчестия в помиловании.
— Хотите сказать, что лучше было оставить его калекой, паралитиком, неспособным…
— Вы отлично понимаете, что я имею в виду. У вас не первый подобный случай. Мы здесь не на войне. Вам не следовало…
— Как вы смеете критиковать меня публично? Здесь, перед ЭТИМИ! — Она мотнула головой в сторону сибов, обступивших со всех сторон Круг. Быстро окинув взглядом сибов, Эйден увидел, что его товарищи сейчас разделились на два лагеря. На лицах одних явственно читалось сочувствие к Джоанне, на лицах других было злорадное выражение. Сам он старался не проявлять НИКАКИХ эмоций, пусть считают его хранящим нейтралитет. Эйден не понимал, почему он так поступает. Ведь он же ненавидит Джоанну. Но что-то мешало ему мысленно причислить себя к противникам Джоанны. Что-то в нем яростно протестовало. Внезапно он понял, что все это время он в глубине души совершенно безотчетно восхищался Джоанной. Тем более восхищался сейчас, когда она бесстрашно противостоит самому Тер Рошаху… Эйден опомнился. Какие глупости. Слишком много досталось сегодня его голове. Завтра все пройдет.
Тер Рошах разъярялся все больше и больше. Джоанна вела себя откровенно вызывающе. Командир Сокольничих явно нервничал, покачиваясь с пятки на носок. Протез его подергивался.
— Я могу говорить ПУБЛИЧНО все, что сочту нужным. Сокольничий Джоанна! И я спрашиваю, как ВЫ смеете разговаривать подобным образом со МНОЙ в их присутствии?
— Командир, вы же ПРИСЯГАЛИ.
— Да. И я не вмешивался в ваш с Эллисом поединок.
— А вы и не имели права вмешиваться. Вы не имеете права входить в Круг Равных во время спора, если только вас не пригласят.
Тер Рошах смутился. Или Эйдену показалось? Наконец командир ответил.
— Но я, данной мне властью, легко нарушил бы это правило, если б знал, что от этого будет зависеть спасение жизни. Знай я, что вы тут…
— Бросьте лицемерить, командир. Вы слышали условия. До смертельного исхода. И я и Эллис — мы оба произнесли эти слова.
— На дуэли чести эти слова просто дань традиции.
— Я это понимаю иначе.
— Черт вас дери, Джоанна, вам не следовало убивать Эллиса.
— Это вопрос морали. Согласно моей морали, у меня не было выбора. Таковы традиции Клана, таков путь Клана. Дуэль чести должна вестись именно по тем правилам, о которых договорились обе стороны.
— Сведение личных счетов — это не путь Клана. У Джоанны был такой вид, будто она готова убить Тер Рошаха на месте.