— Тебя, значит, он конкурентом не считает?
— Архив. Архив Синягина. Единственная причина моего «долгожительства» в роли резидента.
Похоже, мои доводы поколебали Мартынова. После паузы он предложил:
— Давайте-ка потратим несколько часов и все вместе изучим архив. В три пары глаз можем углядеть что-нибудь, чего Серега не заметил.
— Давайте, — кивнул я. — Но сначала изучим вот это…
Я водрузил на стол свой трофей. Скалли посмотрел на него с одной стороны, с другой… И выдал авторитетное мнение специалиста:
— М-да-а-а…
На столе стояла трехлитровая банка, наполненная прозрачной жидкостью. Ладно, чтобы не интриговать понапрасну, скажу прямо: наполненная водой из-под крана. На дне банки болталось смутно-серое нечто. У Генки, похоже, возникла ассоциация с китайской водкой, в бутылках с которой заспиртованы порой то какие-то корешки, то цветы, то вообще животные класса пресмыкающихся. Потому что мой друг детства бодро спросил:
— Закуску доставать?
— Достань лучше вилку… И вообще, это не пьют, а нюхают… — Мартин ничего не понял, но порылся в хозяйстве Котовского и протянул вилку — алюминиевую, с обломанным зубцом.
Я выудил нечто, ножом разрезал бесформенный кокон из многочисленных слоев полиэтилена. Внутри оказался цилиндрик немногим длиннее и толще пальца — поверхность его испещряли многочисленные крохотные отверстия.
— Ничего, нюхать можно… — повел носом Мартынов. — Но зачем?
По хибаре Котовского немедленно разлился легкий запах. Достаточно приятный, не какой-нибудь изысканный аромат, но и не зловоние. Странный парфюм, как выразилась Эльза.
— Эту штучку прилепили под днище «уазика», — пояснил я. — Вместо радиомаячка, надо понимать. Вот так они и вычислили «аэродром», Генка. Тебе не показалось, что та женщина, что прошла мимо, — попросту принюхивалась?
— Хм… Пожалуй… И ты хочешь сказать, что от машины, проехавшей с такой фитюлькой, останется…
— Хочу, — перебил я. — След останется четкий, как лыжня на снегу. И надолго… Это мускус, Генка. Закрепитель запахов, сырьё для самых дорогих духов. Меня Эльза надоумила — сказала, что встречала похожий аромат в производственном цеху «Кристиан Диор — Москва», делала о них репортаж. Между прочим, в Иране есть одна мечеть — там в глину для кирпича-сырца подмешали мускус. Шестьсот лет благоухает святостью.
— Так что же, в Лесогорске какие-то парфюмеры объявились?
— Плохо работаете, агент Мартин, — не удержался я от шпильки. — Папку с делом «Уральского Чуда» в архив сдал, а заключение по составу их пилюльки прочесть внимательно не удосужился. А там прямо указан один из компонентов — мускус кабарги. Понял теперь? За какую ниточку ни потяни — все ведут к «Чуду».