Неделю назад Бомелей раскусил последний шарик — и действие его истекало. Чернокнижник предложил Ртищеву свое зелье в любом количестве — в обмен на жизнь и свободу. А пыткой, дескать, у него секрета не выведать — потому что остался еще один шарик, со смертельным ядом. Ядом, кстати, может оказаться и чудодейственная панацея — при передозировке. Очень удобным ядом — действующим даже через кожу и не оставляющим видимых следов отравления, лишь стократно усиливающим любую хворь…
Бомелей не сомневался, что Ртищев согласится на сделку. Даже намекнул, какие твари, очень похожие на людей, служат источником сырья для чудо-снадобья. И заклинал пуще глаза беречь схваченных вместе с ним старух-ведуний…
Ртищев раздумывал три дня… Было о чем… Раскрылся секрет небывалого влияния на царя Бомелея (и Субботы Осетра, сумевшего взять доктора за глотку): лиходей в буквальном смысле играл здоровьем Грозного, давно подверженного многим застарелым хворям, и при этом в своих гороскопах удивительно точно предсказывал царские болезни. Ртищев мог легко и просто продолжить ту же игру, стать первым человеком в государстве — первым после царя, разумеется…
* * *
В узилище доктора Бомелея он явился один, пряча под полой кафтана здоровенный тяжелый пистоль— заряженный, готовый к бою. Достал оружие, поджег фитиль от огонька свечи, приставил дуло к голове волхва — тот ухмыльнулся криво: нашел, дескать, чем пугать после трех месяцев в застенках Расправы.
Но что-то в глазах доктора дрогнуло, и Ртищев знал отчего. Одно дело — катать ко рту шарик с ядом и считать, что жизнь и смерть в твоей лишь воле. А совсем другое — почувствовать холодок прижавшейся ко лбу стали, знать: одно движение чужого пальца — и мозги твои выплеснутся, размажутся по каменной стене…
Именно так, не отнимая пистоля, Гаврила сделал свое встречное предложение: легкая смерть в обмен на оставшееся, уже готовое зелье — по словам Бомелея выходило, что небольшой его запас где-то припрятан.
Пленник снова ухмыльнулся и напомнил про яд. Ртищев медленно отодвинул пистоль, словно бы призадумавшись, — быстро перехватил за ствол и тут же огрел Бомелея по затылку. Разжал у обмякшего доктора зубы ножом. Преодолевая брезгливость, нашел-таки во рту последний восковый шарик…
Торопливо стал приводить в чувство. Времени терять было нельзя — взмыленный гонец только что привез известие: государь со всем двором направляется в Великий Новгород. А с ним Богдан Бельский, наверняка не оставивший намерения добраться до Бомелея.
* * *
Выданного Бельскому доктора перевезли в Москву и сожгли после нескольких дней новых, еще более жестоких пыток. Он мог перенести их так же стойко — три шарика из найденного запаса Ртищев успел-таки передать Бомелею.