Что я мог сказать в ответ на такую почти отеческую заботу? Не рассказывать же, что Контора вытаскивает своих сотрудников из куда более пиковых ситуаций… Пришлось изобразить ожидаемую реакцию перепуганного студента — пообещать, что в два-три дня нотариально оформлю право на наследство и немедленно покину пределы юрисдикции сурового прокурора.
Напоследок я попытался получить еще одну информацию: что думает милиция о жутком украшении, появившемся ночью на фонтане школьного сада? Интерес я проявил косвенным образом:
— Не знаете, дядя Гриша, что за пальба ночью случилась? Неподалеку, где-то у школы, чуть ли не под теткиными окнами. Никак уснуть не мог на новом месте, лежал, ворочался — вдруг «бах-бах-бах»… Потом еще несколько выстрелов, погромче.
— К нам сигналов не поступало, — сказал Кружаков. — И в сводке по городу ничего не отмечено. Да и то сказать: ружья охотничьи тут у каждого второго да газовые пистолеты — выпив, пострелять в воздух любят. Плюс детки отмороженные с китайскими петардами… Один вред от этих игрушек взрывающихся. На них хоть и пишут «Для детей со стольки-то лет», но покупают-то даже первоклассники. То ли дело раньше — ничего кроме слабеньких хлопушек не продавали, да и те лишь перед Новым годом.
Я согласился, что не иначе как молодежь развлекалась. И стал прощаться — ибо дядя Гриша с преувеличенным интересом начал изучать разложенные на столе документы, демонстрируя крайнюю занятость.
— Да, Серега, поспешай, — напутствовал меня Кружаков. — Тебе до приезда Панченки быстренько всё прокрутить надо. Не откладывай, прямо сейчас к нотариусу и шагай. Адрес подсказать?
Я сказал, что знаю адрес нотариальной конторы. И незамедлительно туда пошагаю.
Старший лейтенант добавил напоследок:
— Мы вот про Пашку, дружка твоего школьного, вчера вспоминали. Так я его мать, Настасью Филимонову, сегодня встретил. Рассказал ей, что ты приехал, вырос, заматерел, не узнать совсем… Она просила передать, чтобы ты в гости непременно зашел — посидеть, поговорить, Пашку вспомнить. Сходил бы, а? Плохо ей сейчас, а вы всё-таки первые друганы когда-то были…
— Схожу, — соврал я. Вот не было печали — уж кто-кто, а мать школьного друга Сережки Рылеева имеет все шансы разоблачить самозванца. Интересно, остались в Лесогорске другие одноклассники Рылеева? Едва ли, своих ровесников на здешних улицах я почти не встречал. В основном люди за сорок да немногочисленная молодежь школьного возраста, наверняка мечтающая получить аттестат и дать деру из умирающего города. Но вот Настасья, возжелавшая вдруг меня увидеть… Проблема. Ладно, как-нибудь выкручусь.