Термин «сморгонские медведи» нуждается в пояснении.
До конца XVIII века в Белой Руси (находившейся в то время в составе Речи Посполитой) в местечке Сморгонь функционировала так называемая Медвежья Академия — заведение, где профессионально дрессировали медведей. «Выпускники» вызывали такое изумление сообразительностью и чисто человечьим умом, что не раз высказывалось подозрение: в медвежью шкуру зашит человек… Неоднократные проверки не доказали справедливости домыслов.
В России до 30 деревень кормились исключительно «медвежьим промыслом», регулярно закупая медведей за границей, в Сморгони. Очевидно, в неволе сморгонские медведи не размножались либо секреты их дрессировки оставались исключительной собственностью сморгонцев… Известно, что касты «медвежьих скоморохов» всегда были весьма замкнутыми, наследственными.
Не всегда сморгонские медведи отличались столь свирепым нравом, как любимцы Иоанна Васильевича. Знаменитый раскольник протопоп Аввакум в своем «Житии» пишет, как изгнал из села под Нижним Новгородом «плясовых медведей». Причем с двумя медведями схватился врукопашную, одного «ушиб», другого «отпустил в поле». Странные там оказались медведи… Совсем не хищные. Очевидно, в Сморгони существовали различные методики дрессировки зверей — в зависимости от того, для каких целей они предназначались.
Известно, что выступавшие на публике с уморительными трюками сморгонские медведи находились среди густой ярмарочной толпы без ошейников и намордников, заходили вместе со своими вожатыми в кабаки и на постоялые дворы — и посетители этих заведений ничего не имели против такого соседства.
К сожалению, секреты Сморгони утеряны навсегда, а современная дрессировка медведей не идет ни в какое сравнение со сморгонской. В цирках косолапые выступают с малозаметными намордниками, когти сточены до основания. В мемуарах известного артиста Никулина упоминается характерный эпизод: в цирке на Цветном отмечали какой-то праздник, и не совсем трезвая воздушная гимнастка попыталась угостить «дрессированного» медведя куском торта сквозь решетку клетки. Эксперимент закончился плачевно — девушка осталась без кисти руки…
В середине XVIII века конкуренцию Сморгони пытались составить монахи Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. Сохранилось имя одного из исполнителей, непосредственно работавшего со зверями — келейник Карпов. Церковным иерархом, выступившим инициатором этой затеи, был архимандрит Феодосий. Последнее достаточно удивительно, если учесть, что Православная церковь всегда резко отрицательно относилась к «медвежьим потехам». (Рукописное примечание Синягина: