Видал я такие приемы на южнотеменском шляхе, как тюрки ими владели, так и наши пограничные казаки. Ознакомился я тогда с тем, что получается в результате. Разрубленный показывает потроха, вот что…
Разрубленный Куров показал очень странные потроха.
Режиссер имел начинку из какой-то тестообразной массы — пузырящейся, булькающей, жужжащей и даже мерцающей. (Я сразу вспомнил про услышанных по радиоговорильнику богатырей из теста.) Внутри обнаружилось также множество трубочек с пупырышками. Еще там было что-то вроде разрядного столба. Он просвечивал сквозь “тесто” метелкой линейных разрядов, которая находилась в ореоле из мелких голубеньких искорок.
Тут же Султанчик завернул Курова в тряпку и связал ремнем, как будто еще опасался каких-то фортелей со стороны разрубленного режиссера.
И вдруг невесть откуда появилось четверо багатуров, тех самых, вчерашних, только без “Дегтярева”.
— Вот они, мучители. Попались, которые дрались,— и я, подхватив Куровскую железяку, кинулся к ним.
Она опять без дела осталась. А я, видимо, избежал крутого переплета, оттого что Воитель меня догнал и затормозил своей чугунной рукой.
— Коллега Кологривов — это наши, наши сотрудники! Они ошиблись вчера, перепутали, с кем не бывает. Вы же видели, какая Куров гадина. Они работают, поэтому и ошибаются. Поэтому извиняются.
— Да, очень извиняемся,— сказал передний багатур. — Мы не знали, что вы такой уважаемый человек.
— Значит, братья по оружию, встреча на Эльбе,— поддержал без особого удовольствия я.
И профессиональные мучители продолжили пеленание режиссера, как будто тот по-прежнему был вредоносен.
— Теперь, коллега Кологривов, подождите внутри того замызганного домика,— покончив с укутыванием Курова, настоятельно предложил мне Султанчик. — Нужно уделить время некоторым формальностям.
Не доверяют? Или не желают психически травмировать меня как зрителя повторением вчерашней процедуры?
Во всяком случае я послушался, а багатуры вместе с запеленутым телом свернули за остов доменной печи. Причем Куров был поразительным образом жив, напоследок он даже помаргивал глазами. Да, какой-то он не такой как все — в смысле анатомии и физиологии. Впрочем, что мне известно об анатомии и физиологии? — несколько отрывков из учебников. Однако в далекие времена моей учебы еще не расплодились по всей Земле мутанты и прочие аномалы с особым устройством организма.
Безропотно дожидался я сотоварища в заброшенном цеху. Иногда хотелось зарыться куда-нибудь, хоть по маковку в дерьмо, но чувствовал — Султанчик выкопает. Чем все-таки он занимается? разве это может одобрить Владыка Чистоты, который известен по всей Темении, как самый чистый феодал и вместилище какого-то особого Духа? Или опять феодальная раздробленность виновата, кто-то в среднем эшелоне отсебятину порет? А когда напарник мой появился, усталый, но довольный, то я, нарушая правила храмового поведения, бросился на него с вопросами.