— Ты не обманешь меня, враг, — пытаясь подавить волнение, неожиданно вскинул голову Хокийо. — Я не нуждаюсь в твоей помощи, равно как и в твоих девках. О какой войне шептало мне только что твое дурацкое зеркало? Люди готовы напасть на империю Младших? Но мы находимся в союзнических отношениях к великим канцлером и умеем держать свое слово, в отличие от вас, предателей.
— С каких это пор водяные ставят интересы каких-то людей и Младших выше, чем интересы собственного племени? — Сван попытался придать своему голосу презрительную интонацию, однако горло его могло издавать лишь глухие и маловыразительные звуки, поэтому вожделенного эффекта не получилось. — Неудивительно, что медленное умирание написано вам на роду. А прежде чем окончательно превратиться в лягушек в вашей темной затоке, вы еще и обезумели и отвергаете верную помощь.
— Верная помощь из рук предателей? — усмехнулся Хокийо, прижимая к груди трезубец. — Не стоит тратить слова, сван. Мой отец уполномочил меня присматривать за вами, а также в случае необходимости заявить, что мир между нами расторгнут. И я, княжич Хокийо, говорю тебе — предавший нашего союзника не может рассчитывать на нашу поддержку. Поспеши покинуть эти берега вместе со своими соплеменниками. Если люди нападут на империю, водяные окажут помощь Младшим, а врагов империи мы начнем уничтожать, как своих собственных. Я дам вам два дня на сборы, а потом...
Но договорить Хокийо не успел. Тонкий тесак, больше похожий на крестьянский серп, со свистом налетел на водяного сзади. Времени на то, чтобы обернуться и отразить удар, у княжича просто не было. В последний момент он успел швырнуть, но довольно неловко и неудачно, свой трезубец в сидевшего напротив свана, однако смертельное оружие пролетело мимо, не задев коварного противника. Княжич упал вперед, прямо на столешницу, которая внезапно обратно превратилась в деревянную, ничем не примечательную доску. Кровь, густая и почти черная, хлынула из раны Хокийо, и оказавшийся неизвестно откуда за спиной мертвого водяника сван подставил под ее струю чашу — ту самую, четырехугольную. Попадавшая в сосуд кровь мгновенно исчезала, зато чаша начала светиться матовым светом. Чайки, замершие в ужасе от этого зрелища на валуне, попытались с криком подняться в небо, однако были немедленно сбиты из маленьких арбалетов, которыми вооружились несколько сванов, выпрыгнувших из-за низких деревьев. Переговорщик, который беседовал с водяником, медленно встал со своей скамьи и потер лапами морду. Затем он что-то прозвенел подбежавшим соплеменникам. Мертвого Хокийо за ноги стащили со стола и поволокли куда-то в лес.