Но четверым в ногу по скользкой дороге нести было труднее. На первых же шагах носилки качнуло, больной охнул.
— Осторожнее! Не напирайте сзади!
Двадцать первый километровый столб начинал приближаться, на нем можно было рассмотреть уже цифру.
Неожиданно у носилок появился прихрамывающий лейтенант. Секунду он молча шагал рядом с женой. Та, старательно схватившись руками за конец жерди, с трудом вытаскивала из грязи резиновые ботики, склонив низко голову, не замечала мужа.
— Наташа, дай мне…
Наташа не отвечала.
— Слышишь? Дай, я понесу. Тебе же тяжело. Ну…
— Не мешай.
— Я погорячился… Ну, дай возьму.
Лейтенант ухватился за конец жерди. Носилки дрогнули, больной застонал.
— Отойди! И здесь мешаешь.
— Наташа…
— Эй, кто там толкает? Отступись! — не оборачиваясь, крикнул Княжев.
— Товарищи, товарищи! — заспешил вперед лейтенант. — Остановимся на минутку. Я понесу.
— Иди, иди, — сердито огрызнулся Василий. — Крутишься тут под ногами.
— С тобой не разговариваю!
— Не разговариваешь, так и не лезь.
Четверо несущих сосредоточенно, угрюмо месили грязь ногами. Лейтенант, всклокоченный, в своем косо сидящем кителе, с расстроенным лицом, попадая в лужи, прихрамывал сбоку, не спуская взгляда с жены.
— Наташа… Я же виноват. Я, честное слово, хотел… Наташенька, мне же стыдно. Ну, прости. Слышишь, прости…
Наташа не отвечала, ей было нe до того: мятая косыночка висела на одном плоче, глаза напряженно округлились, уставились в сведенные на конце жерди руки. Впереди мерно покачивались поднятые к небу колени раненого.
— Наташенька, ну, дай же понесу. Я виноват, кругом виноват.
— Чего меня-то просишь? Ты у них… Перед всеми виноват.
— Виноват. Да, да, виноват, — обрадованно затоптался лейтенант около жены.
Та не отвечала. Тогда лейтенант бросился к голове носилок, забежав вперед, заглядывая то в лицо Княжеву, то в лицо Василию, заговорил:
— Ребята, извините… Ну, черт-те что вышло… Остановитесь, ребята. Ну, прошу… На минутку только. Дайте мне понести.
— Ладно уж, — согласился Княжев и потянул носилки в сторону.
Больного положили под километровым столбом.
Наташа облегченно разогнулась, стала поправлять спадающие на лоб волосы.
— Ну, бери, что ли! — сердито приказал Василий лейтенанту. — Через каждые пять шагов остановка. Так и к утру до Утряхова не дотянем.
— Да, да, надо быстрей. Сейчас, сейчас… Тут ведь недалеко. Нас теперь четверо, — благодарно засуетился лейтенант и вдруг, снизу вверх глянув на Василия, попросил: — Слышь, друг, прости меня. Честное слово — дурак я. Дай, в голову встану. Ну, дай.
— Ладно, ладно, смени жену лучше, — уже без обиды ответил Василий.