Горячая вода показалась Кэмми благословением после утомительного путешествия. Казалось, она простояла под душем целую вечность, пока нервы успокоились, а дыхание вновь стало ровным. Несмотря на это, чувствовала себя Кэмми более чем странно. Одного взгляда на Тая оказалось достаточно, чтобы сердце гулко застучало.
А ночь? Нервы Кэмми, казалось, все время были на пределе. Оставив машину перед домом Тая и вытащив из багажника сумку, она была почти уверена, что Тай передумал и сейчас опять укажет ей на дверь. А, войдя, лучезарно улыбнулась и постаралась придать себе непринужденный вид. Как будто длительное путешествие, которое она проделала, чтобы попасть в Бейрок было для неё занятием привычным и ничего не значащим. А вот сумела ли она провести своим веселым видом Тая, Кэмми даже не догадывалась. После её возвращения они не обменялись и несколькими фразами.
Тай, однако, настоял, что Кэмми должна занять его спальню. При этом он оставался совершенно глух к её возражениям.
— Я буду спать в мансарде, — отрезал он и, не желая больше ничего слушать, начал подниматься по лестнице.
Кэмми ничего не оставалось. Как расположиться в его спальне. Лежа без сна в огромной кровати Тая, она была уверена, что этой ночью вообще не сомкнет глаз.
Кэмми никак не могла поверить, что лежит в его постели, окруженная его вещами, его запахом. Долго, слишком долго она была отрезана от Тая. В последние годы он казался ей уже скорее придуманным образом, неким идеалом, нежели реальным человеком.
Бесконечными часами она ворочалась в постели, тщетно пытаясь уснуть, но, как ни старалась, даже задремать не могла. Наконец, уже под утро, устав бороться с бессонницей, Кэмми выбралась в гостиную и, сидя в полумраке перед камином, задумалась, глядя на потухшие угли.
Нет, конечно же, она не собиралась уговаривать Тая согласиться на съемки в «Ущелье разбитых сердец». Кэмми мысленно похвалила себя, что оставила сценарий дома. Кэмми даже не заметила, как за огромным окном, выходящим на залив, забрезжил рассвет.
И как появился Тай.
Кэмми была настолько поглощена собственными мыслями, что лишь в последний миг услышала звук спускающихся по лестнице шагов.
Она поспешно вскочила, натянув на бедра майку, и ей ничуть не полегчало, когда она увидела в нескольких шагах от себя Тая, на котором тоже не было ничего, кроме черных боксерских трусов.
— О, дьявольщина! — Он остановился словно громом пораженный. — Почему, черт побери, ты сидишь тут в полной темноте?
Чувствовалось, однако, что Тай был скорее изумлен, нежели разгневан.