– Верно, выглядит неплохо, – признал пожилой дворянин. – Ну так и что из того? У чужеземцев есть несколько хороших навыков. Каморы – отличные наездники и опытны в обращении с луком и стрелами. Копья так и горят в руках намдалени. Ну, а эти ребята умеют рыть землю, как кроты. Весьма полезное сейчас умение.
Он говорил резко, не обращая внимания на то, что трибун может его услышать. В его манере держаться чувствовалась подсознательная уверенность в своем превосходстве, и, задетый за живое, Марк уже открыл было рот, чтобы дать достойный ответ, но вспомнил вдруг Галлию и слова одного из легатов Цезаря: «Все мы знаем, что кельты сильны и дерутся отчаянно. Если мы займем позицию на холме, нам, несомненно, удастся спровоцировать их на прямую атаку…» Трибун скривил в усмешке рот. Роли поменялись, и теперь к нему самому и его солдатам относятся как к варварам. Похоже, Хелвис была права… Нет, пожалуй, не совсем.
– В один прекрасный день Баанес захлебнется в своем высокомерии, – быстро сказал Туризин, заметив кислое выражение на лице трибуна.
Скаурус пожал плечами. Извинения Гавраса были, безусловно, искренними, но не порадовали его. В этой земле у каждого несколько масок, подумал он с легкой досадой и, возвращаясь к делу, доложил:
– Мы надежно окопались отсюда и до самого моря, – Трибун указал на стены Видессоса, тени от них падали почти до того места, где он стоял. – Но следующим нашим шагом, похоже, будет сооружение песочных замков. Мы можем играть в них на этом берегу еще лет пять.
– Это правда, – кивнул Гаврас. – Возможно, нам придется поиграть в песочек, но лишь до того момента, пока у горожан будет из чего сварить себе суп.
– Пока они держат в своих руках море, проблем с едой у них не возникнет, – сказал Марк, дав наконец волю своему раздражению. – Они славно посмеются над нами, когда корабли доставят им припасы. Корабли – вот ключ, которым можно открыть город. А у нас его нет.
– Ключ… – повторил Туризин, вглядываясь куда-то вдаль. и Скаурус сообразил, что Император не был полностью погружен в разговор. Он смотрел на юго-восток, на остров, терявшийся в молочной дымке вдалеке от Видессоса. С внезапно проснувшимся интересом римлянин вспомнил видессианское название этого острова. Ключ. Но когда он спросил Гавраса, о чем тот думает, Император только пожал плечами:
– Мои планы – туман.
Туризин улыбнулся, словно высказал одну из своих шуток, понятных только ему одному.
Марк видел, что Ономагулос тоже ничего не знает об этих планах, и почему-то это его успокоило.
Ночь выдалась туманной, луны и звезд не было видно. На восходе солнца туман начал отползать к морю. Часовые с горящими факелами были едва различимы. Соленый привкус океана ощущался в каждом глотке воздуха.